Прометей: повелитель стали
Шрифт:
Медленно, стараясь не шуметь, вытащил пистолет и передернул затвор, удерживая его руками, чтобы не клацнул. Направив пистолет в сторону капсулы, начинаю обходить ее, держась на расстоянии десяти метров. Сделав полный круг вокруг капсулы, успокаиваюсь, потому что нет даже свежих человеческих следов. Также крадучись выхожу на край обрыва и осторожно выглядываю: поросшая высокой травой долина осталась без изменений. Нигде не видно людей или дыма от костров. Небольшое стадо антилоп пасется в трехстах метрах от края обрыва. Вдалеке по-прежнему сверкает лента реки, которая, уйдя влево, впадает в море. Делаю еще обход вокруг капсулы, внимательно осматривая ее стенки. Есть следы ударов камней или каменных топоров.
Возвращаюсь к своим спутникам, которые развели костер и уже нанизывают кусочки сушеного мяса на веточки.
— Герман, Гау, пойдемте, я вам кое-что покажу, — схватив оружие, ко мне бегут пятеро человек, ведь трое гребцов из Выдр также решили, что мне грозит опасность. Продираемся по краю каменной осыпи, периодически слышатся ругательства американца, который неосторожно контактирует с колючим кустарником. Когда мы вступили в рощу и их глазам предстала капсула, все пятеро остановились в изумлении.
— Сэр, это ваш космический корабль? — Тиландер нарушил молчание.
— Это только капсула, Герман, типа шлюпки на корабле. Сам космический корабль больше в сотни раз, — аборигены молча взирают на непонятное чудо, только Бар, живший рядом с ней два года, смело подходит и похлопывает капсулу по округлому боку, приветствуя, словно старого знакомого.
— Что будем делать, сэр, и как они умудрились протащить ее триста метров? — Тиландер задумчиво обходит капсулу, косясь на колья с черепами.
— Я думаю, Герман, что дикари из нее сделали идола, божество. Не удивлюсь, если здесь происходили жертвоприношения и к ней приносили еду. Для них это диковинка, нечто непостижимое их пониманию.
— Это диковинка даже для меня, — американец задумчиво почесал затылок, — не могу представить сколько она весит и что за металлы использованы, — при этих словах Тиландера словно щелкнул тумблер в моей голове и я автоматически отчеканил фразы, которые мы заучивали во время учебы:
— Спускаемый аппарат (СА) — масса 2,8 т, максимальный диаметр 2,2 м, длина 2,16 м, объем по внутренним герметичным обводам обитаемого отсека 3,85 м^3, свободный объем 2,5 м^3. Служит для размещения экипажа на участке выведения «Союза» на орбиту, при управлении космического корабля в полете по орбите, во время спуска в атмосфере, парашютирования, приземления. Герметичный корпус имеет коническую форму, в нижней и верхней частях переходящую в сферу. Для удобства монтажа аппаратуры и оборудования внутри спускаемого аппарата, лобовая часть корпуса выполнена съемной.
Когда посмотрел на американца, увидел, что тот стоит, открыв рот. Вспомнив, что так и не ответил на главный вопрос американца, добавил:
— Корпус спасательной капсулы состоит в основном из алюминиевого сплава с добавлением бора, титана, меди и марганца. Чтобы предохранить корпус от перегрева во время вхождения в атмосферу, имеется наружная теплоизоляция на основе оксида кремния и керамики.
Больше у Тиландера вопросов не было: я вскарабкался и попробовал открыть гермозатвор. За четыре года бездействия под открытым небом и дождями, гермозатвор немного прикипел, но после ударов камнем по нему, стал поддаваться. Я открыл люк и на меня дохнуло спертым воздухом с запахом сырости. Трос, которым я привязал капсулу к валуну, дикари развязать не сумели, да и откуда им знать тонкости рыбацкого штыка, этого самого надежного узла. Трос лежал у основания капсулы, на нем были видны следы попыток его перерубить, но такие тросы металлическим зубилом перерубить сложно. А пробовать каменным топором — и вовсе безнадежное дело.
— Герман, если дикари смогли ее дотащить сюда, неужели мы не сможем вернуть ее на берег? — я спрыгнул с капсулы на мягкую землю.
— Сможем, сэр, ее можно будет катить, но вначале придется проделать широкий проход в этом кустарнике. Сейчас пошлю за матросами, пусть начнут рубить прямо сейчас, потому что работы здесь предстоит немало.
— Хорошо, дотащим до берега, потом столкнем в воду. Она плавучая и герметичная, сможем буксировать без проблем. А пока уберите эти колья и черепа, они меня раздражают, — с этими словами я вырвал ближайший кол с черепом и отшвырнул подальше. Работы предстояло немало: мало того, что кустарник разросся и стал гуще, так и вокруг капсулы уже выросли молодые деревца, которые тоже придется срубить.
Дав людям полчаса, чтобы закончили трапезу, я вместе с Маа наведался в ледник, прихватив пару факелов. Ледник был пуст, при эвакуации там еще оставался китовый жир, для которого у нас просто не хватило емкостей. Либо дикари утащили, либо кто-то из хищников полакомился. Снова вышел на выступ обрыва: стадо антилоп паслось в долине, перемещаясь в сторону реки. Надо бы сходить на охоту, чтобы полакомиться свежим мясом, но вначале надо распределить людей, чтобы начали работу. Охота может подождать и до завтра, потому что нам понадобится минимум пара дней, прежде чем сможем тронуться в обратный путь.
Оружия у нас было много, а вот рабочих инструментов в виде топоров оказалось всего три. Пришлось мне и Тиландеру одолжить свои мечи, чтобы работа шла быстрее. В прошлый раз у меня был мачете из высококачественной стали, но мне потребовалось несколько дней, чтобы прорубить полосу шириной в метр. Сейчас просека нужна была шириной в три метра, чтобы дотащить капсулу к берегу. Ума не приложу, как дикари умудрились протащить ее сквозь мою узкую просеку. Если только не обдирали свои тела колючками, подминая кусты. Но у меня не было желания ранить своих людей, да и в принципе особой разницы нет, рубить ее в метр или в три метра шириной. Просто чуть больше работы, а людей у нас как раз хватает.
Рубить просеку сквозь кустарник закончили уже в сумерках. Снова разложили два костра, чтобы все могли сесть сразу и поесть. Двоих матросов отправил на обрыв, чтобы следили за долиной. Тиландер организовал трехчасовые смены, а я с удовольствием растянулся на земле, подстелив шкуру. Давно не приходилось спать на открытом воздухе. Не знаю, что было тому причиной, но именно в этом месте мне всегда спалось хорошо. Воздух был насыщен запахом соли и свежести, где-то далеко кричала ночная птица. Миллионы звезд усеяли ночное небо, мерцая разноцветными огоньками.
Утром проснулся свежим и отдохнувшим: Бар уже разжег костер и жарил остатки мяса, чтобы мы добыли еще на Родосе. Поведя носом, почуял еле различимый запах гниения.
— Бар, мясо испортилось, давай лучше сушеного, а чуть позже схожу на охоту с Маа, — Бар послушно выкинул остатки нашей добычи и, порывшись в мешке из шкуры, выудил длинные тонкие ломти сушеного мяса.
— Доброе утро, сэр, — Тиландер присел рядом и спросил Бара, — опять сушеное?
— Свежее испортилось, Герман. Сейчас поставим людей тащить капсулу и схожу на охоту, — я побрел к ручью, чтобы умыться. Ручей за четыре года стал меньше и больше напоминал родник. Вода была ледяная, почувствовал, как разгоняется кровь по телу и начинается прилив бодрости. Понемногу к костру присаживались матросы и, получив свои микроскопические пайки мяса, принимались жевать. Чувство голода было написано на большинстве лиц. «Нельзя откладывать с охотой», — не стал спорить с внутренним голосом. Голодный работник неэффективен, все его мысли заняты едой и он не способен рационально думать и работать.