Промзона. Снежная Королева
Шрифт:
— Так ты меня отпускаешь? — спросила она, зная, какой будет ответ.
— Разумеется.
Глава 20
Герда больше не ощущала промзону. Огромную территорию с заводами, предприятиями, подъёмными кранами и руинами словно бы невидимая вуаль накрыла, скрыв её обитателей. И это вызывало досаду. Будто Антошка на секунду показал карту минных полей и, не дав её запомнить, тут же спрятал. Но было ещё кое-что... Герде понравилось чувствовать себя чем-то большей, чем обычный человек. Понравилось то, что находилось за рамками нормальности. Она удручённо вглядывалась в подлунный мир, но не видела ничего достойного внимания.
— Давай вернёмся в зал, — попросила она.
— Ты загрустила, — заметил Антошка. — Боюсь, эта тоска теперь всегда будет с тобой. Пока не примешь решение. Действительно, давай спустимся в зал.
Прежде чем покинуть площадку, Герда оглянулась, в надежде увидеть хотя бы отголосок чего-то чудесного. Но нет. Она стала снова слишком обычной для тайного мира.
Спустились. Танцоров в зале больше не было, но музыка продолжала звучать — теперь уже тихая, лиричная. Герда посмотрела на своих застывших за столом друзей.
— Ты их отпустишь со мной? — сейчас для неё это был самый важный вопрос.
— Отпущу, — кивнул Антошка. — Вот только действительно ли ты хочешь, чтобы они не остались здесь, со мной?
Герду эти слова озадачили. С её точки зрения, ответ был очевиден.
— Конечно, хочу.
— Уверена? Они тут в безопасности и, как я уже говорил, счастливы. Ты готова лишить их этого? Готова, чтобы твои друзья снова рисковали ради тебя жизнью?
Герда разозлилась.
— Не ради меня! Не нужно делать из меня эгоистку! Почему бы их самих не спросить, что они хотят?
— Разумеется они скажут, что желают пойти с тобой, — отозвался Антошка. — По-другому и быть не может. Но ведь с ними может случиться беда.
Герда смерила его недовольным взглядом.
— Ты видишь их судьбу? Они погибнут, да?
— Понятия не имею. Могу заглянуть в их будущее, но не стану. Это так волнительно — чего-то не знать. Да и твоё присутствие рядом с ними делает их судьбу... — он задумался, подыскивая подходящее слово, — неясной.
— Ну тогда и не нужно меня пугать, — Герда уже достаточно осмелела, чтобы выдвигать упрёки этому существу.
— Я не пугаю. Просто не хочу, чтобы ты винила себя за неверные решения.
— За это решение я не буду себя винить, — Герда сама удивилась своей уверенности. — Сказочник и Потеряха может сейчас и счастливы, но это неправильное счастье, ненастоящее.
Антошка посмотрел на неё снисходительно.
— Если хочешь, ты тоже можешь ощутить то, что сейчас чувствуют твои друзья. Я могу сделать так, что ты встретишься со своими родителями, братом. Это будут времена, когда всё у вас было хорошо.
Герде больше всего на свете этого хотелось, вот только она опасалась, что иллюзии Антошки затянут её точно в болотную топь. Боялась, что поверит в реальность происходящего. Ей стоило огромных усилий, чтобы выдавить:
— Нет, спасибо. Лучше освободи моих друзей, и мы пойдём.
— На ночь глядя? Ты устала, тебе нужно поспать.
Герда качнула головой.
— Поспать? Да после того, что я увидела, я ещё долго глаз сомкнуть не смогу. Слишком много впечатлений.
— Присядь, — Антошка жестом указал на стул. — Ты поспишь и отдохнёшь так, как давно не отдыхала. И обещаю, никаких иллюзий. Всего лишь крепкий здоровый сон.
С некоторыми сомнениями Герда заняла место за столом рядом со Сказочником.
— Ты что, усыпишь меня?
— Можно и так сказать.
— Постой, расскажи сначала, почему ты выглядишь как мальчишка? Я понимаю, ты можешь выглядеть как угодно, но... мне кажется, образ этого рыжего пацана в шортиках — он для тебя важен.
Смотритель взял со стола подсвечник, задул одну свечку, вторую и только после этого ответил:
— Так и есть. Антошка был сыном директора мясокомбината. Война уже длилась около года. Однажды отец взял мальчика с собой на работу, думал, что здесь они будут в безопасности. Под зданием было отличное бомбоубежище. Противник совершил налёт на город, тогда и промзоне крепко досталось. Несколько бомб с отравляющим веществом упали возле мясокомбината. Никто не успел укрыться в бомбоубежище, погибли все в радиусе двух километров и смерть их была очень мучительной. Погиб и Антошка. Его гибель стала тем триггером, что истончила грань между мирами. Я всегда был здесь, точнее — так давно, что уже и не помню, как и когда я был рождён. Но я ни на что не мог повлиять. Всего лишь безвольный наблюдатель, слабый дух. Смерть Антошки дала мне силу. Частица этого мальчонки здесь, со мной, — он приложил ладонь к груди в области сердца. — Благодаря этой частички я способен испытывать эмоции, способен сопереживать. И то, что я теперь хочу уйти отсюда, тоже её заслуга. А сейчас, Герда, спи.
Он дунул на последнюю свечку в подсвечнике, но темнота наступила повсюду. Герда провалилась в омут глубокого сна.
И ей ничего не снилось.
Когда пробудилась, сквозь разноцветные витражные окна уже пробивался свет утреннего солнца. Какое-то время сонный рассудок отрицал и этот зал, и яства на столе. Потом настроился на правильный лад и принял странную реальность. Герда вспомнила то, что видела на высотной площадке, в памяти всплыли образы геометрических конструкций, шествовавшего в свете огромной луны чудовища. Впрочем, эти воспоминания сейчас были очень смутными, затуманенными. Будто то, что она ночью наблюдала, случилось давным-давно. Даже возникли сомнения: а было ли это на самом деле?
— Выспалась? — услышала она голос Антошки и все сомнения развеялись в клочья. Да, всё это было на самом деле. И вовсе не давным-давно, а нынешней ночью.
Смотритель подошёл к столу, за которым помимо Герды всё так же сидели Сказочник и Потеряха, пребывающие в мирах своих иллюзий.
— Выспалась, — отозвалась Герда. — И, думаю, нам пора уходить. Ты обещал отпустить со мной моих друзей.
— Обещал, значит отпущу. Не желаешь позавтракать?
Желала, но задерживаться здесь больше не хотела. Ей казалось, что каждая лишняя минута, проведённая в этом месте, лишала уверенности, расслабляла. Слишком много искушений. Сейчас — это шикарный завтрак, а потом Антошка предложит что-нибудь ещё, от чего тяжело будет отказаться. Нет, пора проявить решительность.
— Спасибо, но нам пора.
Она вышла из-за стола, выжидательно уставилась на Антошку. Тот усмехнулся, махнул рукой, словно отгоняя от себя невидимую мошку, и Сказочник с Потеряхой тут же поднялись со своих мест. Впрочем, их лица по-прежнему оставались какими-то кукольными и отстранённость в глазах никуда не исчезла.
— Скоро они придут в себя, — заявил Антошка.
Герде ничего не оставалось, как поверить его словам. Она направилась к выходу. Сказочник и Потеряха двинулись следом. Заиграла музыка — бойкий марш, в котором особенно выделялся барабанный бой. В тёмных углах проступили неясные фигуры, послышались аплодисменты. Такие торжественные проводы выглядели как издёвка. Герда уже дошла до выхода из зала, как у неё возникла мысль, что Антошка может кое в чём помочь, и ради этого стоило задержаться ещё на минутку. Она развернулась, быстрым шагом подошла к мальчишке.