Пронзая ветер
Шрифт:
— Все необходимое несем с собой. Или мы с Лани идем своим ходом, но с факелами, или вы тащите нас на себе.
Они петляли по земляным коридорам, местами с обвалившейся землей, пока не находили более-менее подходящую трещину в полу, по которой можно было спустится на более низкий уровень. Шут, успевший по дороге похвастаться Лани, что у него безошибочное чувство ориентации, утверждал, что они двигаются в сторону центра города. И если Уоросс и его люди явно спешили, то Шут подчеркнуто не торопился и не позволял Лани бежать
Однажды она пыталась попенять ему, что возможно его мама сейчас страдает, на что Линнок пожал плечами.
— Я не сторонник добрых дел под прицелом арбалета. А этот рыжий родственничек не внушает мне никакого доверия. Ты лучше береги силы, Лани, — сказал он ей негромко. — Эти парни в момент могут восстановиться, хлебнув пару раз из своих флаконов. У нас такой возможности нет. А мы должны будем очень быстро сваливать, когда представиться такая возможность.
Но удобного случая, которого так ждал Шут, все не было. Замыкающий отряд Туст постоянно держал их на прицеле.
Хуже всего были трещины в земле. Ланетта всегда спускалась по ним перед Шутом. А потом она переминалась с ноги на ногу, глядя на мелкие камушки и пыль, которые выбрасывала расщелина, тоскливо ожидая когда, наконец, следом появиться Шут. Без моральной поддержки друга ей было крайне трудно выдерживать грозные взгляды горящих нетерпением слуг Уоросса. Минуты, когда сначала в два захода Шут спускал связки факелов, а потом уже появлялся сам, превращались для нее в часы. Сам Уоросс, хоть и не говорил ей ни слова в осуждение, своим лихорадочным вышагиванием взад-вперед, нервировал еще сильнее. В результате Ланетта чуть не плакала от облегчения, когда, наконец, появлялись сначала ноги ее друга, затем туловище и в заключении чумазое зеленоглазое лицо, которое всякий раз ободряюще подмигивало ей.
Ланетта преодолевала последнее, по обещанию Уоросса, препятствие перед входом в темницы Тантоссы, когда последовал первый ощутимый толчок. Внизу где-то под ногами раздалась громкая ругань, а пласты, мимо которых протискивалась девушка, сдвинулись. Ее тело, зажатое со всех сторон тоннами и тоннами сырой земли, не могло больше двинуться ни вперед, ни назад.
— Эй, поторапливайтесь! Сколько можно ждать? — раздался снизу нетерпеливый оклик.
— Застряла, — потерянно отозвалась Ланетта.
Ее голос сорвался, и ей пришлось повторить громче. Внизу раздалась крепкая брань, а сверху — очень спокойный голос Шута.
— Лани, закрой глаза и прислушайся к своим ощущениям. Где жмет?
— Везде, — помертвев, сообщила она. — Мне кажется, трещина продолжает сужаться.
Ей на голову посыпались комья земли, а затем Шут спросил:
— Руки поднять вверх сможешь?
— Попробую.
Это потребовало неимоверных усилий и времени, но, в конце концов, получилось. Ее руки сразу нащупали факел, с привязанным к нему шнуром. Обрадовавшись,
— Держу, — сообщила она.
Факел дернулся, потянув вверх.
Ноги постоянно соскальзывали, но Ланетта упорно пыталась вновь и вновь отталкиваться ими, помогая телу вслед за факелом двигаться вверх. Острые каменистые выступы рвали одежду и обдирали в кровь кожу, но она не обращала на это внимания. Перспектива оказаться замурованной в земле, наделяло ее необыкновенной силой, начисто сметая все болевые пороги. Когда ее руки схватили теплые и крепкие ладони, она почувствовала, что сейчас разреветься.
— Как пробка из бутылки… Тугая такая пробочка! — довольно сообщил Шут.
Под прицелом не спускающего с него глаз охранника, он помог Ланетте выбраться из трещины и прижал дрожащую девушку к себе.
— Все хорошо, Лани. Все хорошо.
Новый, еще более ощутимый толчок чуть не опрокинул их на землю. Потолок перед ними вдруг прогнулся и рухнул на то место, из которого только выбралась Ланетта. От неожиданности арбалет Туста дернулся в сторону, и Шут моментально воспользовался этим. Мощный удар ногой в челюсть опрокинул их охранника навзничь. Забрав у него свое оружие, Шут для верности приложил его рукояткой меча по голове.
— Бежим!
И они бросились прочь. Пол под ногами ходил ходуном, а сверху падала земля целыми пластами, но Линнок каждый раз каким-то шестым чувством понимал, где произойдет обвал. Он, то припускал со всех ног, увлекая за собой подругу, то, наоборот, резко тормозил. И тогда, мчавшаяся следом Ланетта, больно врезалась ему в спину. Но в какой-то момент удача отвернулась от них. Девушка с ужасом почувствовала, что пол под ногами проваливается. Она умудрилась успеть вонзить Зоркий в расщелину. Это задержало ее падение.
— Линь! — крикнула она, и Шут метнулся к ней.
Линнок наклонился, чтобы удобнее перехватить ее руку, но новый толчок отколол часть пола, на котором он стоял. Друзья полетели вниз в темноту.
Толстый слой зеленоватой пыли погасил удар, зато заполонил рот и нос. Откашлявшись и отчихавшись, они зажгли факелы и огляделись. Коридор, в который они свалились, был явно искусственного происхождения. Идеально ровные пол, стены и потолки не оставляли в этом никакого сомнения.
— И куда теперь? — растерянно спросила Ланетта, оглядываясь в поисках своего Зоркого.
Но стилета нигде не было видно. Шут осветил потолок над головой и присвистнул — он был сплошным, без единого намека на разлом из которого они только что вывалились. Свист получился глухим. Тысячелетняя пыль скрадывала звуки.
— Похоже на ловушку, — заметил он.
— Смотри! — Лани интересовало сейчас больше другое. — Тебе это ничего не напоминает?
Пыль в ее руках отливала зеленым и слегка мерцала при свете факелов. Или сама по себе? Девушке вдруг показалось, что стало светлее.