Пронзая ветер
Шрифт:
— А пока ты не знал, что со мной такого, решил сделать из меня тень тени, — догадалась Ланетта. — Например, когда я прыгнула на Торрэла со шкатулкой. Ведь это был твой приказ, а не мое решение?
Коросс не ответил, закрыв лицо руками. Сердце ныло маленькой сиротой — тихо, без всякой надежды на то, что кто-то откликнется и придет на помощь.
— Ты сама говорила, что лучше горькая правда, — прошептал он.
Ланетта постаралась взять себя в руки.
— Раз Скульптор смог вылепить из меня Арону, значит, раньше он тоже видел ее? — нейтральным тоном произнесла она.
Коросс долго глядел на девушку. Наконец, он заговорил.
— Видел. Он тоже участвовал в той экспедиции. Сопровождал Даоссу и Уоросса из Дома Пылающей Башни — одного из могущественных Домов Кросса. Правда, на всех участников тех давних событий, кроме меня, Белым Рыцарем было наложено заклятье потери памяти. А сам он покинул Эолу, — Коросс коротко взглянул на Ланетту, — чтобы присматривать за тобой. Возможно, в его отсутствие кто-то смог снять блокировку. Я не знаю: ведь меня самого долго не было здесь.
— Лэппиус и есть тот Белый Рыцарь? — догадалась девушка.
Не удержавшись, она всхлипнула:
— Я думала, он мне друг и учитель. А он вместе с тобой все время ждал, когда башенка раскроется и ваша Драконица убьет меня… Что же ты пообещал тому Черному Дракону за это?
— Лани, не надо так, — чуть слышно произнес Коросс.
— Скажи мне.
— За это я помог ему вселиться в младенца. Человеческое тело Рока к тому времени износилось, а он хотел жить. Утверждал, что близок к тому, чтобы вновь встретиться со своей возлюбленной. Что смог создать реальность, где она родиться вновь.
Коросс закрыл лицо ладонями и прошептал:
— Могу я надеяться на твое прощение?
— Ты задаешь этот вопрос мне, своей кукле, мой сероглазый кукловод? — усмехнулась девушка.
Плечи молодого человека поникли. Ланетте вдруг стало его жалко. Она хотела положить ему руку на плечо, но Коросс перехватил ладонь и начал ее покрывать нежными поцелуями.
— Клянусь, Лани, я больше никогда не буду использовать тебя. Мне без разницы, кто ты — Лани или Арона. Я люблю тебя, кем бы ты не была…
— Не надо, Коросс, — негромко попросила она, чувствуя, как предательские слезы наворачиваются у нее на глазах. — Лучше, расскажи, что ты планировал делать в случае, если эксперимент удастся. Должна же я знать, что меня ожидает.
— Поверь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— Расскажи мне, — снова попросила она.
— Я был одержим мыслью построить портал, и потратил на него неимоверное количество Истиной Силы. Убедил отца, что нахождение в нашем мире жителя Нижнего Мира с лихвой компенсирует эти траты. А теперь, когда познакомился с тобой, понял, как тогда ошибался. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я мог использовать тебя как Источник, и тем более, я никогда не отдам тебя в распоряжение своих родных.
— Понятно.
Порывисто прижав к себе девушку, Коросс умоляюще проговорил:
— Я вел себя как эгоистичный ребенок. Но, прошу, дай мне еще один шанс!
— Отодвинься, пожалуйста. Мне больно, — попросила Ланетта, потирая плечи.
Синяки и ссадины от туго затянутых веревок еще не прошли. Коросс отстранился, и теперь заговорил спокойным безучастным голосом.
— Во время твоего переноса что-то пошло не так. Вместо того чтобы перебросить тебя в мою Башню, ты перенеслась в Митриль. Я отправился за тобой к Миотополю и попал в ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Стал пленником Живых Туманов. Мне казалось, что пытка длилась вечно. А потом вдруг являешься ты в образе
Обожженные щеки запылали еще сильнее. Ланетта была в смятении. Одна половинка в ней обрадовалась, другая, напротив, залилась слезами.
— Мне стало вдруг стыдно за свои планы относительно тебя. Вблизи ты оказалась такой теплой и ранимой. Твоя любовь ко мне делало меня слабее. И все же я решил использовать твои чувства себе на пользу, — признался Коросс. — Я не гордился собой, просто у меня не было выбора. Во всяком случае, я так себе это объяснял тогда. Последние годы моей жизни я думал лишь о воссоединении с Ароной. Я оказался не в состоянии посмотреть на происходящее по-другому. А потом, когда у озера ты попросила поцеловать тебя, я подумал — вот он выход. Если я выпью твою любовь к себе, все станет намного проще. Внушить тебе желание снять защитное кольцо мне не составило никакого труда. Вот только, Лани, я не смог сделать этого.
— Ну почему?!? — всхлипнула Ланетта.
Плакали теперь обе половинки, жившие в ней.
Он притянул ее к себе.
— Твои чувства были такими уютными, такими родными. Лишиться их… Ну, не знаю, как сравнить. Все равно, что матери убить ребенка. Сама мысль вдруг показалась кощунственной. Я не смог. А наутро, снова став крысой, почувствовал себя изменником. Я терзал себя за то, что предал Арону, свою любовь к ней и постарался дистанцироваться от тебя, по возможности, не расстраивая. И Данэл со своим странным решением отпустить нас, лишь еще сильнее укрепил меня в правильности своего поведения. Ты вдруг стала представлять реальную угрозу для меня самого. Меня к тебе неумолимо тянуло, и я не знал из-за чего: из-за того, что ты Источник Истиной Силы, или потому, что полюбил тебя. Я запутался.
Слезы лились потоком. И с ними в ее душу снова возвращалась эта глупая любовь. Вопреки всем смыслам на свете.
— И что теперь? — всхлипнула она.
— Когда я увидел перекошенное от ужаса лицо Линнока, то вдруг понял — если с тобой что случится, я никогда не прощу себя. Все разумные доводы смело, словно хорошим ливнем придорожную пыль. Я вызвал Кроча — того ворона, что мы встретили недалеко от поляны с избушкой, и велел искать тебя. Мне повезло, что орбы решили снять с тебя амулеты. Для Кроча это сродни яркому маяку в ночи. Он привел нас к лесной поляне, и мы увидели там кучу трупов… Ты не представляешь, что мы с Линем испытали. Линь даже обет целомудрия решил дать, — невесело усмехнулся Коросс, — если с тобой произойдет что-то непоправимое. Он всю дорогу корил себя, что решим уединиться с валгавкой, а я изъедал себя тем, что обидел тебя.
— Вы нашли Ужика?
— Нашли. Но он, увы, был уже мертв.
— Он встретил меня на дороге, когда я возвращалась домой, — глотая слезы, сообщила Лани. — Он знал, что умирает, поэтому торопился показать мне, где Ртуть. И потом еще раз помог, напав на митрильца.
— Ужик был настоящим героем. Мы шли по его следу. Удивительно, что с такими ранами он смог так долго продержаться. Говорят, что у кошек девять жизней, а у людей Обезьяньего Архипелага два раза больше. Теперь я сам убедился в этом. Жаль, что он израсходовал все.