Пропагандист
Шрифт:
Затем осел в Государственном комитете по радиофикации и радиовещанию, где к концу войны дослужился до должности заместителя председателя комитета. После окончания войны его карьера пошла резко вверх. В 1953-м он переходит на работу в МИД. И уже через три года становится чрезвычайным и полномочным послом в Австрии, где и произошла его судьбоносная встреча с будущим генсеком Брежневым.
1960-й — министр иностранных дел РСФСР.
1962-й — заместитель министра иностранных дел СССР.
1965-й — посол в Китае.
1967-й — генеральный директор ТАСС.
Неплохая карьера для почтальона.
Человек,
Вот и сейчас он молча показал рукой на свободные стулья. Лосев и Мерзликин оказались напротив руководителей Главной редакции «пропаганды» — общественно-политических программ с приглашенным на совещание тяжеловесом известным международником Зориным. Те с любопытством посматривали на Анатолия, одновременно хмурясь и перешептываясь с сидящими рядом серыми функционерами из ЦК. Без этих «гиббонов» в Союзе никуда. Вот бы кого Мерзликин разогнал не жалея.
Совещание начал франтоватый мужчина южного вида. Один из немногих в светлом кремового оттенка костюме. Директора первого канала и первый заместитель Лапина Мамедов Энвер Назимович. Также опытный аппаратчик и, судя по его насыщенной биографии возможный сотрудник спецслужб. В 1944—1945 годах работал пресс-атташе советского посольства в Италии. Участвовал в Нюрнбергском процессе в составе советской части международного военного трибунала.
В системе МИД СССР проработал на различных должностях до февраля 1950 года. В 1953 году окончил Первый московский государственный институт иностранных языков. До 1956 года — главный редактор Главной редакции вещания на США, Англию и Латинскую Америку. В 1956 году вернулся в МИД, до 1959 года — советник-посланник посольства СССР в Вашингтоне. Главный редактор журнала «USSR».
С 1959 по 1960 год — главный редактор, первый заместитель председателя Совинформбюро. В 1961 году назначен первым заместителем председателя правления Агентства печати «Новости», политобозреватель АПН. С 1962 по 1985 год — первый заместитель председателя Гостелерадио. Владеет английским, немецким, итальянским и французским языками. Очень серьезный гражданин.
— Поступило предложение от Комитета информации при Совмине СССР об организации цикла передач, посвящённых жизни трудящихся на капиталистическом западе.
Мамедов внимательно оглядел собравшихся. Тут же отозвался руководитель из редакции общественно-политических программ:
— Не вижу смысла в какой-либо новой передаче, посвященной критике западного образа жизни. У нас их и так хватает. Есть «Международная панорама», программа «Время». На следующий 1974 год мы запланировали выход новой передачи «9 студия». Валентин Сергеевич, — функционер кивнул в сторону Зорина, — согласился стать её ведущим. А он профессионал высшего класса.
Мерзликин
Мамедов кинул в сторону гостей пристальный взгляд, но обратился к Зорину:
— Валентин Сергеевич, что скажете?
— А что говорить. Что эти деятели могут показать нам нового? Советский человек отлично осведомлен о том, как живут люди при капитализме. Зачем огород городить.
Анатолий уже не мог сдерживаться и широко улыбнулся. Затем поймал на себе недовольный взгляд Лапина и поднял руку:
— Можно я отвечу на этот выпад?
— Пожалуйста, — вместо руководителя Гостелерадио ответил его заместитель. — Для того мы здесь и собрались.
«Ага, если бы не присутствие куратора от Брежнева, то хрен бы вы меня сюда пустили!»
— По поводу: Нечего сказать. Вот тут уважаемый товарищ лукавит, — в русском языке одно и то же слово может иметь абсолютно разные оттенки. Зорин сразу нахмурился. Он был человеком опытным и видел для себя со стороны этого чужака одни неприятности. Но сдаваться все равно не желал. Не того он поля ягода!
— Может, объясните нам причину моего…лукавства.
— Да все просто! Ваша пропаганда давно не задевает струны души советского человека, потому что она не полностью правдива.
В кабинете как будто вырвался наружу общий вздох, а Лапин уставился на пришельца вовсе не с осуждением, а огромным любопытством. Все-таки он был опытным аппаратчиком и в просьбе Леонида Ильича увидел большее. Но заседание продолжал вести Мамедов. Видимо, некоторые моменты были заранее обсуждены с начальством
— Мы ждем пояснений, товарищ Мерзликин.
— Опять все просто. Да, мы показываем изнанку капиталистического строя, его пороки, преступность. Пусть и не всегда правильно, я бы даже сказал не так жестко, как есть на самом деле. К чему советские корреспонденты щадят советского зрителя? Понимаете, в будущем это все выйдет нашим согражданам боком. Потому что многие из советских людей просто перестали верить этой информации, считают её тупой пропагандой и фикцией. Особенно после того, как мы или опаздываем, или отказываемся подавать самые горячие новости. И впоследствии этого некоторые из них включают радио в поисках «Голосов». И уже там находят искомое. Они же видят привозимые из-за границы вещи, бытовые приборы. И сравнивают с тем, что лежит в советских магазинах. И сравнение далеко не всегда в нашу пользу. А мы продолжаем пугать зрителя не самым для него существенным.
Функционер из редакции не выдержал и буркнул:
— А нужно ли советскому народу знать все подробности о мир наркотиков и различия бандитских гангах? Мы же не можем копировать «желтые» издания Запада?
— Правильно. Мы должны искать собственный путь. Но проблема же существует, и нам никуда от нее не деться. Промолчим мы, пытливый человек все равно найдет информацию. Но осадочек-то останется!
— Интересно вы сказали, над этим можно подумать, — заметил задумавшийся Мамедов. — Но что все-таки не так с подачей материала о жизни обычного западного обывателя?