Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Ну все, Сонечка, Ольгу я проводила, - поднимаю голову на рядом стоящую Веру с подносом в руках. На нем у нее не просто тарелка с какой-то выпечкой, но и две чашки с какао. Этот запах ни с чем не сравнится.
– Я ее немного помучала расспросами о тебе. Что тебе можно, что нельзя. Как успехи с ножками.
Вера садится рядом со мной на диван и ставит поднос на столик. Не знаю почему, но от ее «ножек» я тащусь. Как-то это мило и совсем не раздражает, хотя меня и бесит все уменьшительно-ласкательное. Да и акцент на этих самых «ножках» тоже. Но из ее уст это звучит ну уж очень мило, равно
– А она что? Злилась? Ольга вот прям совсем не леди. Она как грозный мужик временами. А тем более мы сегодня задержались. Она этого совсем не любит. Можно?
– указываю взглядом на чашку с какао.
– Да, конечно. Она была настроена положительно, потому что я ее подкармливала сырным печеньем. Она очень хвалила тебя сегодня. Говорила, что ты в ударе, - вот что пальцы животворящие делают в трусах .
– А что еще говорила?
– Что вот это самое печенье тебе есть можно только раз в неделю, ну и когда уж очень требует организм.
– Ну да, она делает упор на белок, а не на вкусный жирок, - тянусь рукой к печеньке.
– Но я только одну. У меня ПМС, мне можно, - затяжной ПМС, круглогодично-ежедневный, я бы сказала.
– Ой, да чушь все это. Ешь. Ты же худенькая.
– Неа, не чушь. На самом деле, если бы я еще и жирная была, то заниматься вообще было бы трудно. Да и не привыкла я жрать. Модельные замашки никуда не делись. Мы и так с Глебом позавчера ели вредную еду. Это и без того был перебор. Очень вкусное печенье, - и это правда, а не тупая лесть. Печенье тает во рту.
– Ну вы прям… волшебница.
– На самом деле очень простой рецепт.
– Для вас – да.
– И если честно, я не умею готовить.
– Шутите?
– Нет, - как ни в чем не бывало бросает Вера, удобнее усаживаясь на диване.
– Терпеть не могла готовку. Отец на меня всегда ругался, что никогда не выйду замуж, потому что такую… рукожопую кулему никто и не возьмет. Правда, правда так говорил. А мама более мягкой была, защищала меня, отсюда и не заставляла учиться готовить. Говорила мол выйдешь замуж – научишься простым блюдам. А не выйдешь – так бутерброды, да картошку с яичницей всегда поджарить сможешь.
– Но вы вышли и всему научились.
– Не совсем так. Я по пальцам могу пересчитать то, что я умею готовить. Умею, - подчеркивает.
– А не теоретически знаю, как это делать. Да и не было у меня желания учиться готовить. Замуж-то я вышла, но мужа своего терпеть не могла. Поэтому хрен ему, а не готовка была.
– А можно поподробнее? Прям даже не нравился? Ну двое детей вы же как-то родили.
– Ну вот дети при желании – это вообще дело не хитрое. Любовь тут ни при чем. Нравился?
– тяжело вздыхает.
– Нет, не нравился. Я другого любила. Красавчика, по которому все наши девки с ума сходили.
– А он?
– А он меня не замечал и женился на первой красавице деревни. А я пошла с дуры и напилась. Проснулась уже в обнимку с этим драным хреном.
– Драным хреном?
– не сдерживаю я смеха.
– То есть вашим будущим мужем.
– Точно. С
– Почему драным?
– Да штаны у него были драные, вечно за мной ходил по деревне в этой срани, аж глаза от смеха слезились. Прохода не давал, прилипала тот еще был. В общем, ужас, а не мужик. Это он меня специально пьяную подловил, да воспользовался. И специально сделал так, чтобы нас как можно больше увидело людей в таком неприглядном свете. Время тогда было другое, да и деревня была. Пришлось идти за него замуж.
– И что? Не готовили ему?
– Готовила. Борщ из воды, свеклы и пяти столовых ложек соли. А, еще картошку бросала за пятнадцать минут до окончания готовки. Макароны еще готовила без соли, переваренные и слизкие как сопли. Ну и так еще по мелочи, чтобы думать не думал, что я буду кашеварить.
– И? Не ел?
– Ел, паскуда. Целых полтора года. Демонстративно все прожевывал и не выбрасывал.
– А дальше? Перестали готовить?
– Нет. Дальше он попал в больницу с желудочным кровотечением. Подпортила я ему жизнь язвой желудка, идиотка. А эта дубина вместо того, чтобы выбрасывать – ел.
– И после этого стали готовить нормально?
– Нет. Говорю же не умела я готовить, чтобы даже нормально было. Увидела этого бледного и худого дрыща на больничной койке и как-то внезапно поняла, что… влюбилась в него. До сих пор не знаю как так. А через год у нас старший сын родился, а я так и не смогла признаться. Гордая была. Дура, короче. Пять лет профукала.
– Пять?!
– Ну да, только после рождения Глебушкиного отца, я-таки разродилась правдой. А потом мы начали разговаривать по-человечески, ну и призналась ему, что не только шкодила, но и реально готовить не умела, хотя тогда уже старалась ему что-то нормальное сварить. А он потом уже свою мать позвал. И она научила меня готовить. Только не всему на свете, а тому, что мой дрыщ любил. То есть я как знала конкретные блюда, так и знаю. Но в совершенстве. Потом, правда, пришлось выучить еще несколько. То, что Глебушка полюбил, когда стал много денег зарабатывать.
– Морепродукты.
– Точно. Ну и еще несколько блюд, которые я своему Коле не готовила. Все вокруг думают, что я все умею, а это не так Соня. Это я к чему вообще все вела-то, Господи? А, точно!
– приподнимает палец вверх.
– Не умела я готовить, но, когда захотела сделать приятное – научилась тому, что надо. И ты научишься, если хочешь. А я помогу. Завтра начнем с того, что выберешь ты сама. После занятий. По блюду в день. Не через силу. Сама увидишь, что все у тебя получится. Главное желание у тебя есть. По себе знаю.
– Хорошо. Давайте после занятий. Когда Глеб приедет, а я его удивлю так удивлю. В приятном смысле, я имею в виду.
– Конечно, в приятном.
– А можно личный вопрос?
– Вера вместо ответа кивает, отпивая какао.
– Почему муж-то паскуда? Вы же вроде влюблены уже были в него.
– Не влюблена, а любила. До сих пор люблю. А паскуда, потому что взял и оставил меня.
– Он вас бросил?!
– Нет, конечно. Он с меня пылинки сдувал. Какое бросил? Паскуда потому что умер семь лет назад, стало быть и оставил меня. Дрыщ, - обиженно бросает она.