Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья

– А то ж. Ставить-то на место должна ее ты. Я в доме не хозяйка, - берет стул, стоящий около зеркального столика, и садится напротив меня.

– Простите меня. Я могу только представить какой уродливой я выгляжу в ваших глазах. Многое из того, что говорила Даша действительно правда. Обидная, но правда. Я не умею готовить. Совершенно, - растираю жгучие слезы по щекам.
– Я, правда, пыталась. Но у меня вечно все подгорает. Я не знаю как так. Клянусь своими ногами, что старалась. Я заказала эту еду, потому что хотела выглядеть хоть в этом нормальной. Я хотела вам понравиться. Как-то компенсировать все остальное. И да, я всю свою сознательную жизнь любила своего сводного брата. Он был

единственным, кто ко мне хорошо относился. Он меня любил. Как сестру, а я… я думала, что любила его по-настоящему. Я была в этом уверена. Сама не знаю, как и когда поняла, что забыла о том, что всю жизнь мечтала только о нем. Сейчас я не думаю о нем как о мужчине. И не люблю. Совсем не люблю. Осуждаете меня?
– впервые поднимаю взгляд на Веру.

– Нет.

– Не надо врать. Я бы не хотела, чтобы у моего сына, а в вашем случае у единственного внука была такая жена. Я бы была ей не рада. Совершенно. И я это понимаю. И да, я не знаю языков, много чего упустила. И очень часто обижала вашего внука словами. Больно била, правда, он тоже. И я не соня-лежебока. Я рано встаю, а это… это просто какое-то дурацкое совпадение, наверное, из-за того, что не сплю полночи. Не сплю, потому что думаю о вашем внуке. И я не шлюха, как сказала моя сестра. У меня никогда никого не было. Я вообще не сплю с вашим внуком. Точнее, только сплю и все. Я все еще гребаная девственница, я ничего не умею. И всего боюсь. Совершенно всего. И то, что Даша достала из моего комода, купила мне моя помощница. Я хотела научиться хоть так чему-то, понимаете? Но я им даже не пользовалась, - захлебываясь слезами, еле-еле произношу я. Я никогда и никому столько не говорила. Такие вещи вообще не обсуждают даже с любимыми бабушками, а тут даже не моя, но слова вместе со слезами сами собой лились рекой. Не знаю, как так получилось.

– Сонечка, почему ты так плачешь?

– Потому что я хочу все изменить, а не получается.

– Что все?

– Да все. В готовке, в отношениях. А не получается. Я даже не могу извиниться перед Глебом, а он обижен. Я это точно знаю.

– Успеешь извиниться, это дело быстрое. И знаешь, все что ты сказала – решаемо. Абсолютно все. Только ехать тебе с ним сейчас не надо.

– Почему? Он обидится. Подумает еще что…

– Что?

– Что на фиг мне не сдался. А он мне нужен.

– Он взрослый мужчина, Сонечка. Обидчивый, как и все, но умный и отходчивый. И очень терпеливый. Тебе, а точнее вам, сейчас нужно пожить хотя бы пару недель раздельно. Поживи немного одна, ну точнее, со мной. Пусть твой порыв поехать к Глебу будет продиктован не боязнью его обидеть, а твоим четким желанием. Не надо бояться того, что он найдет себе во Франции женщину. Не найдет, уж поверь мне. Я знаю своего внука. Он любит тебя. Да, как и все мужчины, он… не совсем правильно ведет себя с тобой. Вынуждена это признать. Но он человек, а не машина, собственно, как все мы. Но гарантирую, что он не найдет тебе замену. И уверяю – он поймет тебя, если ты не поедешь завтра с ним. Ведь у тебя такой простор, ты можешь хоть через неделю приехать и устроить ему сюрприз. Благо, нам позволяют финансы. Лично мне очень важно было знать, что ты неравнодушна к моему внуку, хотя я и так это знала без слов. Вот равнодушие преодолеть невозможно. А все остальное – да. Сейчас, мне кажется, тебе куда более важно не помчаться за мужем, хоть ему этого и очень хочется, а начать очень важную и, к сожалению, трудную, и отнюдь не быструю вещь.

– Какую?

– Полюбить себя, Сонечка, - кладет руку мне на ладонь, чуть сжимая.
– Полюбить. Главное только начать…

Глава 33

Какова вероятность того, что в двенадцать

часов ночи Соня бодрствует, ждет меня с распростертыми объятьями, лежа в кровати, а рядом стоят собранные чемоданы? Нулевая – слышу четкий, вовсе не шизофренический голос в голове. Это во мне говорит реальность. И абсолютно темные окна в нашей спальне это только подтверждают.

– В половину седьмого или все же в семь?

– Давай в семь, - неуверенно произношу я, с силой потирая уставшие глаза.

– Тогда до завтра.

– Давай. Выспись по мере возможности. А дальше отдохнешь от моего общества и будешь изредка возить Соню и бабушку куда скажут. Я тебе завтра по дороге в аэропорт дам список цу. Если забуду, напомни мне. Это важно.

Олег кивает, я же выбираюсь из машины. Почти бесшумно захожу в дом и, не раздумывая, направляюсь в душ. Не по-человечески это получается – взять и просто уехать, даже не попрощавшись. Одна моя половина совершенно не хочет будить Соню, просто потому что боится в реальности услышать «нет». Другая половина, наоборот, яро выступает за то, чтобы разбудил и не только поговорил, но и за оставшиеся несколько часов убедил поехать. Правда, глубоко внутри я понимаю, что будет третий вариант, где я просто приду в спальню и, включив ночник, буду пялиться на Соню. А она просто не подаст вида, что проснулась или, что и вовсе не засыпала. Улыбаюсь от понимания, что однозначно третий вариант.

Выхожу из душа и наспех вытираюсь полотенцем. Стоило только войти в спальню, как мне на глаза попалась бабушка, сидящая на кровати. И если бы не руки, скрещенные на груди, и нога, закинутая на ногу, я бы сказал, что она вполне добродушна.

– Не знала бы тебя, сказала бы, что ты шлялся по бабам. Что это вообще такое? Ты почему приходишь так поздно?
– строго произносит она, испепеляя меня взглядом.

– Работу работал.

– Совершенно не смешно.

– Я и не смеюсь. Я из Питера прилетел два часа назад. У меня вообще не было времени ни на что. И да, бабуль, я вообще-то полуголый. Ты не могла бы выйти?

– Ой, да брось. Я твое хозяйство видела в детстве, попу тебе мыла, между прочим. Подумаешь, сейчас грудь твою обнажённую вижу.

– Я без трусов. И смею заметить, что во времена мытья моей попы, у меня там мало еще что было спереди. Сейчас определенно все подросло.

– Это хорошо, что подросло, показывать не надо. И не бойся, полотенчико все прикрывает. Мне надо с тобой поговорить. Причем серьезно.

– Хорошо. Дай мне одеться и поговорим.

Беру первую попавшуюся на глаза одежду и выхожу из комнаты.

Наспех надеваю спортивки с футболкой и возвращаюсь обратно.

– Я весь твой, бабушка.

– Спрашивать почему ты в гостевой комнате я не буду.

– Хорошо, - сажусь рядом с ней на кровать.

– Ты знаешь, что Даши в доме уже нет?

– Конечно, знаю. Охрана мне сообщила об этом почти сразу.

– Так ты поэтому поехал в Питер?

– Нет, конечно. Надо было лично подписать кое-какие документы. Девице, которая самостоятельно приезжает в чужой город – сопровождение на обратный путь не нужно. Она и так вполне самостоятельна.

– Ну хорошо. Вообще ты пропустил шикарное зрелище. Это Соня выгнала свою сестрицу. Еще и высказала ей все. Ну почти все. Я бы на ее месте больше бы сказала, но она чашку с кофе на нее вылила. Я прям наслаждалась. Чашку с горячим, между прочим, кофе. Жаль, что ты не видел это. Непередаваемо просто, - теперь и мне хочется на это посмотреть. Еле сдерживаю улыбку, наблюдая за бабушкиной реакцией.

– Я искренне рад этому событию. Без шуток.

– По тебе незаметно, что ты хоть сколько-нибудь рад. Глебушка, ты только не воспринимай мои дальнейшие слова в штыки.