Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья

– Простите.

– Вот. А вот это простое «прости» я ему при жизни, ой как мало говорила. Да и вообще мало что говорила ему по молодости, а потом уже как-то не до «люблю». Как бы и так было понятно. А сейчас жалею. И про первые профуканные пять лет, да и вообще… Вот сейчас бы мне их вернуть, эти пять лет. Пусть хоть деду старому, так напомнила, что люблю. Ой, ладно, - смахивает кончиком пальца подступившую слезу.
– Мораль сей басни такова, что надо говорить. Всем и всегда, а не молчать и нервы трепать. Кто знает,

что будет завтра.

– Ну да, - тихо произношу я.
– Так он от желудка умер?
– понимаю, что спрашивать это бестактно, но так и тянет.

– Нет, - качает головой, грустно усмехаясь.
– На машине разбился. Это у нас какая-то… дрянь семейная. Сыновья и он туда же, - дрянь семейная?! А Глеб?

– Простите, что я все это спрашиваю. А Глеб он один у вас? Ну в смысле внук.

– Один. У старшего не было детей. Я знаю о чем ты сейчас думаешь, но Глебушка эту дрянь прошел. Он был в аварии. Я верю, что прошел.

– Был в аварии, - киваю как дура, борясь с внезапно возникшей тошнотой.

– Не бери в голову, Сонечка, у него линия жизни длинная. Он мне сам говорил, - уже более веселым голосом произносит она.

– Да, хоть бы так. Вера, Глеб получается у вас один… А вы знаете, что я может быть никогда не рожу ему детей, даже если стану ходить. Вы понимаете это?

– Ой, Сонечка, мне бы очень хотелось потрогать вашу лялечку, но и без этого уж как-нибудь, да проживу. Главное, чтобы вам при этом было хорошо, - тянет ладонь к моему лицу и проводит по щеке.
– А есть дети или нет, это не самое важное. Да и всему свое время. Мысли позитивнее.

– Ну да – позитивнее.

– Так, ладно, чего тут сопли и слюни лить. Все будет хорошо. Давай я тебе кое-что забавное расскажу о детстве Глеба, да и вообще то, что он тебе вряд ли расскажет.

– Давайте. Только мне нужно сделать один важный звонок. Минут десять и я вернусь. Хорошо?

– Да, конечно, я пока Генку на улицу вытащу, маленький ссыкун.

– Ага, - улыбаюсь я и пересаживаюсь в кресло.

***

Меня начинают откровенно нервировать два неотвеченных вызова. И в голову сразу лезут дурные мысли. Вовсе не такие, что Глеб обиделся на пару со мной и не берет трубку. Он не такой психованный как я. А вот то, что что-то случилось по дороге – да. Теперь это как навязчивая мысль. Паранойя в чистом виде. Ну ведь мог же ответить хотя бы в смс. Дура. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, нажимая на очередной вызов. Ну давай, Бог любит троицу.

– Да.

– Катманда!
– вскрикнула я, как только услышала его голос в трубке.

– Катманду, Сонь, - усмехается Глеб.
– Ты чего такая злая?

– Я не злая. Просто ты не берешь трубку. Я думала что-то случилось по дороге.

– Нет, все нормально. Я был в душе.

– Понятно, - выдыхаю я.
– Я не отвечала тебе не потому что обижена. Я занималась с Ольгой, а потом прочитала твое сообщение, но твоя бабушка меня отвлекла и не получилось сразу ответить, - вполне уверенно вру я.

– А чем отвлекла?

– Мы с ней какао пили. О жизни говорили.

– Ясно, бабушка та еще болтушка. У тебя все хорошо?
– хорошо ли у меня все? Вообще-то, да, аж страшно, что в целом все налаживается. Привыкла к черным полосам, дура.
– Сонь?

– Да, я киваю. Забыла, что мы по телефону. Глеб?

– Ммм?

– А когда я тебе понравилась?

– Ты мне не нравилась, Соня, - усмехается.
– Нравились многие женщины и девушки, ты не из их числа. Задай вопрос правильно.

– Ну хорошо, когда ты в меня влюбился?
– снова усмехается на мой вопрос.

– Я бы не назвал это «влюбиться», больше смахивает на влюбийство.

– Влюбийство?

– Ага. Влюбился с контрольным в голову.

– Ну влюбийство, так влюбийство, - улыбаюсь как дура.
– Так когда?

– В первую нашу встречу. Вот как услышал твой голос за стеной, не видя твоего лица, вот так ты и пробралась мне.

– Куда?

– Ой, куда ты только не пробралась.

– А я думала скажешь в печенку.

– Туда тоже. Повсюду кроме селезенки и желчного пузыря.

– Почему в них нет?

– Потому что без этих органов можно жить. В случае, если их чикнуть. Неприятно, но жить можно.

Оба замолкаем. Может я сумасшедшая, но мне нравится, как это звучит. Что-то в этом есть. Определенно есть. Снова улыбаюсь как ненормальная.

– Ну, хорошо. Когда это было? Во Франции, ну в машине, ты сказал, что мы виделись не один раз. Когда был первый раз?

– Не знаю. Вспоминай, Соня.

– Ну, Глеб. Я так не играю.

– Так и я не играю, Соня. Считай это моей маленькой прихотью. Сама вспоминай. Подсказка: ты можешь вспомнить первую встречу, в последующие ты не обращала на меня внимания, хоть нас и представляли не один раз. А в первую… ну, скажем так, ты была несовершеннолетней особой в белом платье.

– Несовершеннолетней?!

– Да.

– Ну ты и маньяк.

– Что есть, то есть, - смеется Бестужев, вызывая во мне ответный смех.

Глава 37

– Мда… за две недели два с половиной килограмма при твоем исходном весе – это мощно. Хорошо жить не запретишь, да, Соня?

– Я не знаю как так, - растерянно бормочу я, отводя взгляд от Ольги. Мне не только стыдно за увиденную собственными глазами цифру, но и страшно. Это же самый настоящий пипец. И тут до меня доходит.
– Это, наверное, стул! Ты не отняла его вес на системе перед тем, как я взвесилась.

– Отняла.

– Точно?
– с надеждой в голосе спрашиваю я.

– Абсолютно.