Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья

– Не получается.

– Хочешь займемся сексом в туалете?

– Сейчас?!
– устремляет на меня свой взгляд.
– В смысле зачем в туалете, когда можно в любом номере.

– Вообще-то я пошутил, чтобы немного привести тебя в чувство, - приобнимаю ее за плечо.
– Думал будет что-то типа – «ты с ума сошел?!», а тебе бы только потрахаться, ненасытная девчонка.

– Дурак, - бросает она, передергивая плечом. Но при этом улыбается.

– А вообще я не понимаю почему ты так нервничаешь. Это же не знакомство с родителями. Готовить ничего не надо, лебезить тоже. Ты всех знаешь, ну за исключением детей своего брата. Но учитывая, что ты любишь потискать малышню, так и подавно не о чем волноваться. Думать над тем, куда поселить ораву родственников – тоже не надо. Номера все готовы. Ну так чего ты вибрируешь?
– отвечать на мой вопрос Соня не спешит. Вместо этого кусает губу и очень забавно хмурит брови.

– Мне не по себе, что Даша приедет, - неожиданно произносит она.
– Во-первых, мы ужасно с ней расстались и за полтора года ни разу не общались, во-вторых…

– Что?

– Теперь ей шестнадцать.

– И?

– Со временем он посмотрит на меня по-другому и влюбится. И вообще, с семнадцати браки разрешены, а с шестнадцати по залету, - чуть кривляясь, произносит Соня, совершенно несвойственным ей голосом.
– Что-то примерно вроде этого.

– Это что сейчас было?

– Дашины слова перед тем, как я уехала из папиного дома. Не делай из себя дурака, пожалуйста. Даша была в тебя влюблена и приезжала к нам с конкретной целью. Не только потопить меня, но и тебя очаровать. Я сомневаюсь, что за год она пострашнела и передумала влюблять тебя в себя.

– Сонь, ей шестнадцать, а было и того меньше, - усмехаясь, произношу я.
– Маленькие девочки часто строят себе образ в голове и придумывают любовь с более взрослым дядечкой. Даже если у нее это не прошло, то пройдет. Повзрослеет.

– Ты не провидец.

– Нет. Но я не вижу поводов для паники. Я не влюблюсь в нее, будь спокойна. И не бойся, если она вдруг подсыплет мне что-то в напиток, а потом привяжет к кровати и решит меня изнасиловать с целью забеременеть для дальнейшей женитьбы, я договорюсь со своим членом и ни в коем случае не дам ему встать. Даже при активной стимуляции я буду вспоминать что-нибудь этакое. Например, как Мария испортила нашу первую брачную ночь.

– Вот ты смеешься, а ведь она реально может такое сделать. Если изменишь мне, даже по пьяни, я тебя не прощу, - самое удивительное, что Соня не шутит. Вообще.

– Развод и девичья фамилия?

– Развод и дележка имущества. А фамилию менять – волокиты слишком много. Да и Бестужева мне нравится.

– Я сдаюсь, у меня не выходит сегодня с тобой шутить, - киваю подошедшему официанту и беру бокал с виски.
– Но, кстати, после венчания разводы не желательны, - отпиваю глоток алкоголя, вспоминая, как Соня поставила меня перед фактом, что венчание будет не в ноябре, а в апреле, потому что она вычитала какую-то свою фигню про Красную горку.

– До венчания нужно дожить, а точнее, пережить сегодняшний вечер.

– Тогда я, пожалуй, пойду надену на себя трусы с проволокой, чтобы Даша точно не добралась до моего члена.

– Глеб, хватит. Просто не поддавайся на ее… ну не знаю, провокации что ли. И не пей рядом с ней. А то реально еще что-нибудь сыпанет. Я не поняла, ты зачем пьешь?
– переводит взгляд на бокал.

– Расслабляюсь, чтобы потом не пить с Дарьей. Ладно, Сонь, хватит. Вы сестры, ты старше, значит априори должна быть умнее и терпеливее. Попробуй помириться с ней. В таком возрасте как она, люди еще поддаются переменам. А если ты не пойдешь на контакт, она и подавно.

– Ладно, хватит меня учить. Я разберусь по ходу дела. О, приехали, - встает с сиденья и медленно, но уже без трости направляется к родным.

Ну что ты будешь делать? Все равно рвется к папаше. Ладно, надо отдать Виктору должное. Тот, то ли долго репетировал, то ли прибухнул в самолете, то ли реально рад встрече. Правда, последнее совершенно не укладывается у меня в голове.

Да, вот не так я представлял себе встречу с Сониной семьей. Совершенно не так. Все как-то слишком сахарно. Поцелуи в щеку, благо, не слюнявые и… никакого заострение внимания на личности братика. Глазами не ищет. Зато он вполне себе активно смотрит на ее ноги. Не твоя работа, губу закатай. Кстати, о губе, точнее, губах на Сониной щеке. Катины и Виктора – понятно. Но вот этот-то какого хрена лезет к Сониной щеке, при находящейся рядом жене? Ну да, он же типа брат. Что в этом такого? Вроде бы ничего. Со стороны уж точно. Ничего во взгляде Сони – не заметил. И зависаний тоже. Можно, конечно, уж совсем для верности пересмотреть камеры холла, но это совсем патология. Не было ничего.

– Привет. Ты чего такая хмурная?
– сам от себя не ожидал, но Даша в реале стоит одна, тогда как кучка ее родственников о чем-то щебечет с Соней. Кажется, она совсем не выросла за последний год, наоборот. Сейчас передо мной ребенок, а не девушка. Без косметики и в джинсовом комбинезоне с водолазкой по самое горло.

– Здрасте. Обычная я.

– Двойку получила и не успела исправить?

– Я – хорошистка. Просто дети достали за время полета. Орут как будто их режут. У меня голова от них разрывается. Ладно бы один, так ведь на пару орали. Папа с мамой сидели в другом конце самолета, а я с этими. Как будто специально рядом посадили.

– Прям так громко?

– Слушайте, - достает мобильник и, проведя пальцем по экрану, включает аудио. В холле тут же раздается дикий детский плач из динамика телефона. Оборачиваются на нас все.

– Да, громковато, убери. Верю. Попрошу, чтобы тебе в номер принесли большую конфету, чтобы заглушить сей ужасный момент.

– Мне бы хватило того, чтобы быть подальше от этих крикунов.

– Привет, Даша, - совершенно несвойственным голосом произносит Соня, с силой ухватив меня под руку.

– Привет. Хорошо выглядишь.

– Спасибо. Там уже подошел насильник, в смысле носильщик, так правильно, да, Глеб?

– Да, - киваю как дурак, забавляясь сложившейся ситуацией.

– Он проводит тебя в твой номер, Даш. Можешь идти.

– Ага, - разворачивается и отходит она.

– Ты специально это делаешь?!
– стоило только Даше отойти на небольшое расстояние, как Соня буквально потянула меня обратно к диванам.

– Нет, - совершенно серьезно произношу я.
– Она просто стояла одна в стороне. Я поздоровался. Правила приличия никто не отменял. Прекрати, Сонь. Кстати, у тебя здесь какая-то хрень, - беру платок из кармана и понимаю, что этого недостаточно. Тянусь к столику с еще неубранным бокалом виски и немного наливаю на платок. А затем ничуть не мешкая вытираю Сонину щеку.

– Что ты делаешь? Зачем виски?!

– Да там что-то стойкое. Катина помада что ли, - без запинки вру я.

– Ну ладно, хватит. Спирт сушит кожу.

– Да, - удовлетворенно произношу я.
– Теперь точно хватит, - целую ее в губы.

***

Вечер проходит скучно и неинтересно. Совершенно. Соня почти все время смотрит на двойняшек, так и не решаясь попросить потрогать ни одного из детей, а все остальные несут совершенно скучную херню. Настолько скучную, что еще немного и я засну. И можно было бы сказать, что это самый дерьмовый вечер в моей жизни, если бы не одно но. Я – удовлетворен. Готов вынести еще пару часов нудятины, прокручивая в голове мысль, что НИЧЕГО. Я не увидел ничего, указывающее на то, что Соню торкнуло.