Пропала женщина (сборник)
Шрифт:
— Да, — тихо проговорила Памела. — Но если бы вы видели стариков, которые ложатся к нам в больницу и умирают медленной смертью после безнадежной операции! С ним могло бы случиться то же самое. Хотя я понимаю, что вас это не утешит.
Джеффри разжег погасшую трубку.
— Что ж, — сказал он. — Он уже умер. Остались проклятое следствие и мысли о том, кто это мог сделать. Бог знает, что теперь будет с фабрикой. Кстати, вы знакомы с моим двоюродным братом Артуром Кроссом?
— Мне кажется, я видела его, когда уходила. Говорить мне с ним не пришлось. Как он все это воспринял?
— Он
— Разве вы не можете остаться на флоте?
— Для мирного времени я уже стар. Вот расскажу молодым все, что знаю, и уйду. Флотских офицеров готовят с детства — лет с тринадцати. Скажите, из полиции вам сегодня не звонили? Мне не нравится эта тишина.
— Лейтенант Джексон приходил с утра. Его интересует человек, который мне позвонил, но я мало чем могла ему помочь.
— Что ж, это их работа, а не наша. Сам я не представляю, кто бы это мог быть. Как, вы уже уходите?
— Да, мне пора. Надо сходить в магазин.
— Большое спасибо, что зашли, — сказал Джеффри, помогая ей надеть пальто. — Вам, конечно, досталось ни за что, но я вам очень обязан. Наверное, мне пора перестать жалеть себя. Послушайте, вы свободны сегодня вечером? Может быть, поужинаем вместе?
— Может быть, — ответила Памела.
Джеффри заметно повеселел.
— Правда? Замечательно! А то бы я, наверно, напился в одиночку. Поедемте в центр — я знаю пару преуютных ресторанчиков. Если вы не возражаете, я вас отвезу на нашем старом «моррисе». Я заеду за вами в семь часов, хорошо?
— Прекрасно, — сказала Памела.
Джеффри проводил ее до калитки и долго смотрел ей вслед.
Днем Джеффри позвонил в полицию.
— Это Джеффри Холлисон, — сказал он Джексону. — Что-нибудь прояснилось?
— Инспектор поехал к вам, — ответил Джексон. — Как вы себя чувствуете, сэр?
— Спасибо, ничего. Да, вы правы, вон подъехал его автомобиль. До свидания.
Джеффри положил трубку и пошел открывать инспектору дверь.
— Добрый день, мистер Холлисон, — сказал Джемс в ответ на приветствие Джеффри. — Надеюсь, вы простите меня за то, что я опять вам надоедаю?
— Простить? Я весь день вас жду. Мне ничего не говорят. Даже мисс Уитворт знает больше меня.
— Так у вас была мисс Уитворт? Очень симпатичная девушка. Джексон совершенно ею очарован.
— Ничего удивительного, — сказал Джеффри. — Ну так что, инспектор, узнали что-нибудь новое?
— В понедельник будет коронерское дознание, [1] — сказал Джемс. — Вам, конечно, надо присутствовать. Я позвонил мистеру Кроссу и предупредил его тоже. Мы также вызовем миссис Армстронг и мисс Уитворт.
Джеффри кивнул.
— А кто… вы еще не знаете, кто это сделал?
— Боюсь, что нет, сэр. Если исключить возможность, что убийца — совершенно
1
Предварительное дознание, проводимое в случае внезапной или насильственной смерти специальным должностным лицом — коронером — с участием присяжных. (Прим. пер.)
— Да, это так. Я всю ночь не спал и ломал голову. Если только нет какой-нибудь темной лошадки, о которой мы ничего не знаем, то подозреваемых можно сосчитать на двух, ну, может быть, на трех пальцах.
— На двух, — сказал Джемс. — Но улик нет никаких.
— Зато есть превосходный мотив. Вы вчера были достаточно откровенны, инспектор, и я тоже не слепой. Кому на целом свете выгодна смерть отца? Мне и Артуру. Но Артур этого сделать не мог. У вас была ночь на раздумье. Ну и как, вы считаете, что это сделал я?
Инспектор молча попыхивал трубкой. Затем он сказал:
— Я сегодня утром был у вас в колледже, мистер Холлисон, чтобы узнать насчет той странички.
Джеффри кивнул.
— Полагаю, что ваш визит не прибавил мне популярности, но я понимаю, что это было необходимо.
— Не знаю. По-моему, ваша репутация ничуть не пострадала. Я был у директора.
— И он, конечно, сделал все, чтобы вам помочь?
— Да, сделал. Он… эээ… отозвался о вас самым лестным образом. Разумеется, его слова нельзя предъявить на суде в качестве свидетельских показаний, но он вам сильно помог. Он сказал, что не слышал вашей лекции, но предложил пойти в буфет — как раз был перерыв между лекциями, — чтобы поговорить с людьми, которые были на лекции.
— Ну и что-нибудь узнали?
— Да. Я сказал им, что вы находитесь под подозрением, и спросил, не показалось ли кому-нибудь что-то необычным в лекции. Один молодой лейтенант говорит: «Не знаю, что вы имеете в виду, инспектор, но если вы это всерьез, то я сидел в первом ряду и в какой-то момент мне показалось, что он что-то потерял в своих записях. Это не очень бросалось в глаза, но я видел, как он перелистывал страницы. Вы это имеете в виду?» «Да, это самое, — сказал я, — и я вам очень признателен. На следующей неделе мистер Холлисон будет читать лекцию, как обычно».
Джеффри прикусил мундштук трубки.
— Черт возьми, инспектор! Почему вы мне это сразу не сказали?
— Так у нас заведено, мистер Холлисон, так заведено и у меня. Во всяком случае, вопрос с той страничкой разъяснился. По моему убеждению, страничку подложил под труп убийца — просто для того, чтобы запутать следствие. Но он, без сомнения, понимал, какая это важная улика.
— Никто этого не мог знать, кроме отца… и Артура.
— А нам известно, что мистер Кросс этого сделать не мог. Конечно, если бы мы — как бы это выразиться? — позволили себе полет фантазии, возможен и такой вариант: что вы нечаянно забыли страничку дома, а вечером нарочно подложили ее под труп, чтобы вдвойне заморочить нам голову, или что вы подобрали ее около столика, а потом нечаянно уронили. Преступление — штука сложная.