Пропала женщина (сборник)
Шрифт:
— Совершенно верно.
— Можно с вами поговорить?
— Разумеется, — ответил Кросс, раздевая ее глазами. Чтобы он отказался пустить в дом молодую женщину!
Она вошла с неуверенным видом, и тут Кросс рассмотрел ее получше. Она была вполне молода — лет двадцать пять — тридцать — и довольно привлекательна. От нее исходил сильный запах дешевых духов; запах, с которым Кросс был отлично знаком. Одета она была в довольно поношенную шубку из кроличьего меха. Волосы были выкрашены в ярко-желтый цвет и уложены в высокую прическу, поверх которой возвышалась шляпка, состоявшая в основном из лилового газа. На лоб были выпущены три кудряшки.
— Садитесь, — вежливо предложил Кросс.
— Спасибо, — ответила девушка. — Можно и присесть.
В ее речи прорывался выговор лондонских низов. Она откинулась на спинку кресла и расстегнула шубку, под которой скрывалась пышная соблазнительная фигура. Девушка кокетливо закинула ногу на ногу и улыбнулась. Кросс обратил внимание, что рот у нее был маленький, как пуговка, но она увеличивала его щедро наложенной губной помадой.
— Прекрасная квартирка, — сказала она, с восхищением окидывая взглядом обстановку.
— Ничего, отозвался Кросс.
— Небось живется вам тут неплохо, а?
— О чем вы хотели поговорить со мной, мисс?..
— Гартон. Дорис Гартон. Я живу в Кингстоне. А работаю у Каттера — знаете магазин готового платья на Маркет стрит? Продавцом дамской одежды.
— Да? Хотите сигарету?
— Можно и сигарету.
Она вынула из лиловой сумочки зажигалку и закурила прежде, чем Кросс успел предложить ей огня.
— Неплохая зажигалочка, правда? Из Америки. Подарок одного моего приятеля.
— Вот как? — отозвался Кросс. — Послушайте, мисс Гартон, пожалуйста, объясните, зачем вы пришли. Я, конечно, весьма польщен, но… время позднее. Я собирался ложиться в постель.
— Ну и ложитесь, — выпалила девица.
— Вот это да! — сказал Кросс. — Быстрая работа! Вам что, было скучно одной?
— Если вы настаиваете, мистер Кросс, я вам объясню. Видите ли, вчера после работы я купила «Газету» и прочитала про убийство того бедного старичка, которому раскроили череп.
— Вы имеете в виду моего дядю? — спросил Кросс и опустился в кресло. Почему-то его совсем перестали интересовать ножки мисс Гартон, на которые он до этого смотрел не без удовольствия.
— Да-да. Какая жуть! Мне так жалко его сына, морского офицера. Ему так идет форма, и волосы так красиво вьются, и такая симпатичная улыбка.
— Продолжайте, — проговорил Кросс.
— Так вот, все это было очень интересно, и я прочитала весь отчет, от первой строчки до последней. Про ту женщину-доктора, и кровь на полу, и про то, что мистер Холлисон в это время ехал домой, а вы заблудились в тумане, и, в общем, неизвестно, кто его убил. И как-то мне стало чудно.
— Очень может быть. Но мне все еще неясно, чему я обязан вашим визитом.
— Как вы классно выражаетесь! Сейчас я объясню. Я прочитала ваши показания. Про то, как вы подобрали в машину двух человек, как вы с ними потерялись в тумане и как вдруг обнаружили, что вы по ошибке заехали на Хемли авеню. Как вы вышли из машины, чтобы узнать дорогу, и оказались около разбомбленного дома, как вы упали и поранили руку. Очень интересная история — туман, и все так таинственно — прямо, как в кино. Я ужасно люблю кино, а вы?
— Иногда хожу смотреть детективы, — сдержанно ответил Кросс. — Но я все-таки не понимаю, при чем здесь вы, мисс Гартон.
— Сейчас поймете. Не надо меня торопить.
Девица хихикнула, и Кросс невольно поморщился.
— Дело в том, что я стала работать продавщицей совсем недавно, а до этого служила во Вспомогательных территориальных войсках. Но мне там не нравилось: в форме фигура девушки много теряет.
— Ну хорошо, Дорис, выкладывай, наконец.
— Вы много себе позволяете: я вам не разрешала обращаться ко мне на «ты». Ну, да ладно. Так вот, я служила в ВТВ, и у меня был приятель, сержант американской армии. Все говорил, что обязательно на мне женится. Мы с ним отлично ладили. Он мне подарил вот эти чулки.
Приподняв юбку, девица показала и ту часть ног, где уже не было чулок.
— И он научил меня жевать резинку.
Она опять хихикнула.
— Короче, на прошлой неделе он уезжал в Америку. Говорил, что сначала все подготовит к моему приезду, а потом я сяду на пароход, приеду и мы поженимся. Мы вообще-то шли в кино, но тут он говорит: «Давай прогуляемся». Я говорю: «Какая там прогулка — это в четверг было, — смотри, какой туман, ни зги не видно», а он говорит, что, мол, хорошо, никто нас не увидит. Он, видите ли, хочет побыть со мной наедине. У мужчин всегда одно на уме. Мы немножко погуляли, и тут он спросил, не знаю ли я какого-нибудь укромного местечка. Холодно, говорю, а он отвечает, что он меня быстро согреет. Тогда я и говорю: «Ну раз уж мы на Хемли авеню…» Что это вы уронили сигарету, мистер Кросс?
— Ничего, — сказал Кросс, — продолжай.
— «…раз уж мы на Хемли авеню, то тут есть разбомбленный дом, где нам никто не помешает». Не подумайте только, мистер Кросс, что, я этим часто занимаюсь, — сказала девица с добродетельным видом, — но если честно, то я там уже была один раз с польским офицером, и там довольно уютно, если только не наступать на битое стекло. Ну вот, туда мы и пошли. У него с собой был фонарик, а там стоит старая кушетка. Конечно, было холодно, но ведь он на другой день уезжал. Он хотел, чтобы у меня осталась о нем память.
— Ну! — сказал Кросс.
— Ну так вот, чудно как-то получается, мистер Кросс. В «Газете» написано, что вы тоже там были. Вроде как в восемь часов. А мы с Саем зашли в дом в полвосьмого и ушли оттуда в полдевятого. И никто за все это время не приходил. Мы бы уж услышали стук. Так что, когда я прочитала ваши показания, то решила, что тут какая-то ошибка и надо мне вас повидать.
— Ну, если кто-нибудь и ошибается, Дорис, так это ты, — сказал Кросс с притворным облегчением. — Я-то точно там был. Со мной были двое, и они тоже знают, что я там был. Просто, наверно, вы так увлеклись, что ничего не видели и не слышали.