Пропасть Искупления
Шрифт:
– Скорп? – окликнула Аура.
– Я рад, что ты спасена, – сказал он.
Хоури положила руку ему на плечо:
– А я рада, что ты вернулся за нами, Скорпион. Спасибо, что спас.
– Свинячье дело нехитрое, – проворчал он.
Потом они молчали, глядя, как помаленьку сокращается расстояние между собором и краем разрушенного моста. Более столетия собор шел вперед, ни разу не проиграв в бесконечной гонке вокруг Хелы. Треть метра в секунду, и так день за днем, год за годом. И вот теперь это вечное и точное, как ход идеальных
– Скорп, – нарушила девушка зачарованную тишину, – даже если будет уничтожен резной скафандр, как быть с Халдорой? Машина висит в небе, и, если ее включить, тени придут сюда.
– Если бы у нас осталось хоть одно орудие класса «Ад»… – сказала Хоури.
– Если бы да кабы, – перебил ее Скорпион. Он топал, чтобы согреться: либо с его скафандром что-то не в порядке, либо с ним самим. – Да придумаем мы, как уничтожить машину, в крайнем случае подбросим в нее гайку. Иначе они разберутся с нами.
– Они? – переспросила Хоури.
– Те, кого мы пока не встречали. Но они где-то рядом, можете не сомневаться. Следят и каждый наш поступок берут на карандаш.
– А что, если мы ошибаемся? – спросила Хоури. – Может, их интересует, хватит ли у нас ума договориться с тенями?
– Тогда наш список врагов пополнится, – ответил Скорпион. – Но даже если так…
– Что тогда?
– Это еще не конец света. Уж я-то знаю, о чем говорю. Я собираю врагов с того дня, когда сделал свой первый вдох.
Минуту все молчали. «Пресвятая Морвенна» продолжала с хрустом шагать к неминуемой кончине, а голубое пламя «Ностальгии по бесконечности» – гулять по небу, словно карандаш Творца, задумавшего новое созвездие.
– По-твоему, мы должны поступить так, как считаем нужным, даже если им это не понравится?
– Вроде того. И наш выбор запросто может оказаться правильным. Все зависит от того, что на самом деле случилось с вертунами.
– Наверняка они кого-то разозлили, – сказала Хоури.
– Молодцы ребята, – усмехнулся Скорпион. – Помирать, так с музыкой.
«Я ранен, – подумал он. – Да что там, я едва жив. Оставил кровавый след в соборе, прикончил каждого, кто встал у меня на пути. Я в шаге от того, чтобы увидеть полную и необратимую гибель величайшего открытия в истории человечества, единственного средства, способного спасти нас от ингибиторов. И вот стою здесь и смеюсь, словно в кои-то веки выдалась достойная вечеринка».
«Типичное для свиньи поведение, – заключил он. – Мы живем сегодняшним днем, никакого чувства перспективы».
А может, это как раз единственное, за что свиньям следует благодарить судьбу?
– Скорп, – обратилась к нему Хоури, – хочу кое о чем спросить, пока мы не расстались снова. Ты не будешь против?
– Не знаю, Хоури, – ответил он. – Попробуй спросить.
– Зачем ты спас тот шаттл с «Дикого манула»? Там же были ингибиторы, что тебе помешало открыть огонь?
«Неужели она понимает?» – удивился Скорпион.
Он девять лет лежал в криокапсуле и многое пропустил. Возможно, она нашла подтверждение тому, о чем он только подозревал.
Он вспомнил прощание с Антуанеттой Бакс. Та спросила, встретятся ли они снова. Вселенная очень велика, ответил он, и в ней найдется место для пары-тройки совпадений. Может быть, сказала Антуанетта, для кого-то найдется, но не для таких, как они со Скорпионом.
Свинья улыбнулся своим мыслям: он очень хорошо тогда понял, что Бакс имела в виду. Он тоже не верил в чудеса. Но где провести границу? Ведь сейчас он стопроцентно уверен: Антуанетта была права не совсем. Для нее и Скорпиона чудес не бывает. А для других? Иногда необыкновенное просто берет и случается.
Он видел имена всех беженцев из системы Йеллоустона, которых они спасли. Одна фамилия бросилась ему в глаза. И сам человек произвел впечатление на свинью, когда тот следил за высадкой спасенных из шаттла. Скорпион помнил, с каким молчаливым достоинством держался этот человек. Наверное, его сразу же заморозили, как и остальных пассажиров шаттла. И теперь он где-то на орбите Хелы, среди восемнадцати тысяч момио.
– Надо бы придумать, как их спасти, – сказал он Хоури. – Я про замороженных.
– Вроде речь шла о шаттле…
– Да, шла.
Продолжать он не стал. Ана долго ждала ответа, пусть еще подождет.
Некоторое время все молчали. Глядя на собор, можно было подумать, что он простоит на мосту еще не одну тысячу лет.
По прикидкам Скорпиона, «Пресвятой Морвенне» оставалось еще минут пять.
– Я бы успел, – заговорил Васко… – Если бы побежал… Если бы мы побежали…
– Пошли, – сказал Скорпион.
Остальные посмотрели на него, потом на собор. Передок «Пресвятой Морвенны» был в добрых семидесяти метрах от края моста; пройдет еще три или четыре минуты, прежде чем он повиснет над пустотой. А что потом? Еще самое меньшее минута, прежде чем громадина начнет опрокидываться.
– Куда, Скорп? – спросила Хоури.
– Я уже насмотрелся, – спокойно ответил он. – День сегодня был трудный, а впереди еще долгий путь. Чем раньше выступим, тем раньше доберемся.
– А собор… – начала Рашмика.
– Уверен, зрелище будет впечатляющее. Потом расскажете, если найдется время.
Скорпион пошел назад по обломку моста. Низко висящее солнце двигало перед ним до комизма маленькую и неуклюжую тень. Та колыхалась перед идущим враскачку свиньей, словно плохо управляемая марионетка. Он сильно замерз: это был особый внутренний холод; вроде живого существа, которому впору иметь имя. Может, это он и есть, конец, о котором столько раз предупреждали Скорпиона? Как ни крути, он всего лишь свинья; ему ли ждать от жизни приятных сюрпризов? Хорошо уже то, что он оставил в этом мире немало своих отметин, поглубже, чем у других.