Пропавшая жена
Шрифт:
– Здравствуйте. Я говорю с Шоной Иган?
– Да.
– Меня зовут Элли. Я из фонда «Пропавшие родственники».
Сердце Шоны подпрыгнуло и забилось быстрее: «Да?»
– У меня сообщение для вас от Имоджен Вейр, так же известной под именем Имоджен Нейтон.
В голове у Шоны пронеслась мысль, что Имоджен, значит, снова пользуется своей девичьей фамилией.
– Имоджен в безопасности, у нее все хорошо, – продолжала Элли. – Она решила начать новую жизнь и не хочет, чтобы ее искали.
Новую жизнь! Шона была обескуражена. Да зачем, ради всего святого, ей нужна была новая жизнь?! Что не так было
– Вы можете быть кем угодно, – сказала она. – Можете быть, ее похитителем или что там…
На самом деле, подумала Шона, версия с похищением выглядит даже более правдоподобной, чем то, что Имоджен сбежала, чтобы начать новую жизнь.
Элли попыталась успокоить подозрения Шоны. Она дала ей адрес веб-сайта, чтобы та проверила информацию и перезвонила ей тогда, когда будет готова разговаривать. Шона повесила трубку и немедленно полезла искать веб-сайт. Она была в шоке, когда увидела, сколько пропадает людей, хотя многие из них и возвращались домой спустя долгое время. Набрав номер сайте, она попросила к телефону Элли.
– И снова здравствуйте, – приветствовала ее Элли.
– Вы должны сказать мне что-то такое, о чем знали только мы с Имоджен! – потребовала Шона.
– После вашего урока пилатеса на прошлой неделе вы разделили пополам шоколадку, – сказал Элли. – Имоджен свою половину не доела, она положила три последних кусочка в карман вашей сумки, когда вы отвернулись.
Шона бросила трубку, схватила свою бело-розовую сумку и открыла боковой кармашек.
Три квадратика шоколада подтаяли и слиплись.
Глава 10
В понедельник утром Имоджен прибыла в агентство недвижимости за несколько минут до его открытия. В ожидании Рене она изучала фотографии домов, выставленных на продажу. С белыми стенами, терракотовыми крышами и деревянными балкончиками, они очень отличались от того дома, который они с Винсом купили в Дублине. Они оба были согласны, что Беллвуд-парк – это то, что надо: дом с тремя спальнями продавался по сниженной цене из-за срочности, а находился в небольшом жилом комплексе в зеленой зоне. Винс сказал, что будет безумием не купить его, и они поехали в банк и прошли через кошмарную процедуру кредитования, которая для них была чуть легче вследствие того, что Винс зарабатывал довольно прилично, а мать Имоджен оставила ей достаточно денег для хорошего первого взноса. Месяц спустя банк одобрил им ипотеку, и они переехали.
Это было волшебное время. Имоджен изо всех сил старалась превратить обычное типовое жилье в теплый, уютный, гостеприимный дом, хотя только кухня в этом доме и соответствовала ее представлениям об уюте. Несмотря на то что солнце в кухню приходило утром не сразу, все равно в ней всегда было светло и уютно благодаря светлому декору, на который ее вдохновили дома ее детства – пансион «Лаванда» и вилла «Мартин». Это были теплые и гостеприимные помещения, наполненные ароматами трав и цветов. Имоджен всегда держала в кухне цветы и выращивала травы на подоконнике. Винс считал это чудачеством, но она твердо стояла на своем. Для нее это не чудачество, а воспоминание о детстве, говорила она. Он смеялся над ней и отвечал, что с тех пор все изменилось и кухни тоже изменились: они стали современными и изящными.
– Но так уж и быть, я буду жить со всем этим, потому что я
– Как и я.
Ее компромиссом была минималистская гостиная с черным кожаным диваном и шестидесятисантиметровым настенным телевизором. Это было очень стильно, соглашалась она. Но Имоджен никогда не чувствовала себе в этой комнате по-настоящему комфортно. Она вздохнула. Винс, наверное, тоже никогда не чувствовал себя уютно на кухне.
– Бонжур, мадам Вейр, – Рене вошел с ослепительной улыбкой на лице, разгоняя ее воспоминания о Дублине. – Са ва [7] ?
7
Как дела? (фр.)
– Тре бьен [8] , – ответила она. – Еще один прекрасный день.
– Ну разумеется, – он снова улыбнулся. – Лето же. Хотя… – добавил он, – прогноз обещает дождик завтра.
– О нет.
– Но зато вы сможете спрятаться от него в своем новом доме, я надеюсь.
– Я тоже надеюсь.
– Я принес ключи, – сообщил Рене. – Давайте поедем и проверим квартиру вместе. Ок?
Она кивнула и села к нему в машину. Я буду жить одна. Сама. Снова. И мне будет хорошо одной. Когда-то мне это нравилось.
8
Очень хорошо (фр.)
Спустя некоторое время они остановились перед апартаментами.
– Если у вас будут гости или вы возьмете в аренду машину, ваше парковочное место номер шесть, – предупредил ее Рене, выходя из машины.
– Спасибо, – поблагодарила Имоджен и пошла вслед за ним в дом и наверх по лестнице.
– О, Пресвятая Богородица! – воскликнул Рене, когда открыл дверь и вошел в квартиру. – Тут еще не убрано! Я думал… – он выхватил из кармана телефон и начал набирать какой-то номер, а затем гневно обрушился на кого-то на том конце провода. Имоджен же подошла к окну и открыла его.
Окна квартиры выходили в маленький садик, где вокруг игрушечных размеров бассейна в изобилии росли разнообразные цветы. Я буду жить в квартире с собственным бассейном, сказала сама себе Имоджен. Я счастливица. Просто счастливица.
– …Оплачены клининговые услуги! – она слышала, как Рене кричит на кого-то, возвращаясь с крошечного балкончика обратно в комнату.
– Это возмутительно и недопустимо! Нет. Нет. Да. Нет.
Он закончил разговор. Имоджен повернулась к нему.
– Мне очень жаль, – произнес Рене. – У нас в последние несколько недель проблемы с уборщиками. Кое-кто думает, что работа растет на деревьях. Их уволили.
– Может быть, вы им мало платили? – спросила Имоджен.
– Я согласен, что это не самая лучшая работа в мире, – согласился Рене. – Но мы платим белую зарплату. Простите, – повторил он: – Я пришлю кого-нибудь здесь убрать как можно скорее.
– Не беспокойтесь насчет этого, – сказала Имоджен. – Здесь и так отлично, да мне и самой несложно прибраться, если что.
– Но…
– Я сделаю все сама, правда. Это не имеет значения, – ее голос прервался, как будто она о чем-то глубоко задумалась.