Пропавшее сокровище. Мир иной
Шрифт:
— Клянусь, Настенька!..
— Такая я есть и такой останусь на всю жизнь. А если я вам… Если вам не нравится, вы можете со мной не дружить.
— Да что вы, Настенька! Ну конечно же, вы мне нравитесь!.. Даже больше, чем полагается…
Она поспешно отстранилась:
— Не надо!.. Идемте скорее.
— Может быть, все-таки на ручках? — робко спросил он.
Она взяла его под руку и повела вперед к темному, загадочному, как древний курган, холму. Вскоре они подошли к церквушке на холме и остановились перед нею в молчании.
— Обойдем вокруг… — тихо сказала Тася.
— Обойдем…
— Мне здесь ночью нравится больше, чем днем. А вам?…
— Здесь хорошо, Настенька…
Неожиданно где-то совсем рядом они услыхали шаги и оглянулись…
— Здесь кто-то ходит, — шепотом произнесла Тася.
— Тихо!..
Волошин прислушался. Шаги послышались вновь.
— Кто-то ходит в церкви, Настенька.
— Уйдемте… Мне страшно!.. — прошептала испуганная девушка.
Он обнял ее, успокаивая:
— Не бойтесь. Я с вами… Но кто бы это мог быть?… Шаги слышатся там, в церкви… Вот что. Отойдите. Настенька, вон к тем двум березкам — у вас светлое платье, и возле них вас будет не видно. А я пойду посмотрю…
Но едва Тася отошла в сторону, а Волошин сделал два шага, как скрипнула массивная дубовая дверь, окованная железом, и из церкви медленно выползла неуклюжая серая фигура…
Волошин сразу присел в высокой траве. Он не мог разглядеть странного ночного посетителя древней церквушки, но подойти или окликнуть не решался.
Человек в сером загромыхал тяжелым замком на дверях и неторопливо направился в ту сторону, где, распластавшись в траве, залег Волошин. Волошин услыхал тяжелое дыхание и металлическое позвякивание. Ключи! Теперь он узнал незнакомца. Это был старый монастырский сторож дед Антон. Волошин не раз видел этого высокого сутулого старика, облаченного в длинную холщовую рубаху, лохматого, хмурого, немногословного, лицом своим напомнившего Волошину толстовского отца Сергия… В том, что монастырский сторож бродит по ночам по монастырю и заходит даже в церкви, ничего удивительного не было. Не дойдя до затаившего дыхание Волошина, старик вдруг повернул и направился в обход церкви. «Куда это он? — подумал Волошин. — Что ему понадобилось там, на задворках?» Он подождал немного, затем быстро встал и подбежал к Тасе.
— Это сторож, дед Антон… Вы постойте здесь, а то он вас заметит, Настенька, а я схожу посмотрю, куда он побрел.
— Мне страшно здесь!.. — прошептала Тася.
— Ну, идемте со мной. Только вы останетесь за углом церкви, а я за ним послежу.
Они пошли по траве, стараясь ступать неслышно. Тася приникла к углу церкви, а Волошин обогнул стену и стал тихонько пробираться вперед, раздвигая густые заросли полыни. Старика нигде не было, не слышно было и шагов его, лишь отчетливый лязг железного засова где-то вблизи услыхал Волошин. Что это за засов?… Где он?…
Волошин огляделся вокруг и ничего, кроме маленькой церкви, не увидел…
«В часовню вошел?… Но ведь под нею какая-то гробница, склеп, мертвецы… Что ему там понадобилось?» — размышлял Волошин, медленно приближаясь к часовне.
Он приник ухом к облупленной штукатурке часовни, но ни единого шороха, ни звука не услыхал: старая усыпальница была так же мертва, как и захороненные в ней ссыльные бояре…
Волошин подошел к двери часовни и дернул ее, но она не поддалась: было ясно, что дверь заперта изнутри и что запер ее, конечно, дед Антон.
— Ваня! — услыхал Волошин и, не таясь уже, направился к Тасе.
— Где вы? Я уже стала бояться за вас! — сказала девушка. — Ну, что там?
— Исчез… заперся в гробнице…
— Ночью?… В гробнице?… — испуганно спросила Тася. — Но там же покойники…
— Очевидно, старичок считает их самой подходящей для себя компанией.
— Уйдемте отсюда. Мне здесь страшно!..
— Даже со мной?…
— Идемте…
Она взяла его за руку и пошла вперед.
— А по озеру опять на ручках? — спросил он.
— Хорошо… — Она помолчала. — Интересно, что ему понадобилось ночью в гробнице?
Монастырский сторож
Однако в эту ночь побывали в монастыре не только Тася и Волошин.
Джейк Бельский с первых же дней обратил внимание на старого монастырского сторожа, а разговор на берегу озера окончательно укрепил в нем уверенность, что старику, может быть, кое-что известно о книжном кладе Грозного. Но, прежде чем попытаться вызвать деда Антона на откровенность, бывший князь решил узнать о нем как можно больше. Он отправился к директору музея Анышеву и убедил его дать разрешение просмотреть личные дела «некоторых сотрудников». «Мне хочется узнать, кто из них был связан с монастырем до революции», — пояснил он, обдавая директора серией простодушных помаргиваний.
Когда Стрелецкий в сопровождении Таси и Волошина ушел, Джейк Бельский отправился в канцелярию, уселся за чей-то письменный стол и раскрыл личное дело сторожа музея Антона Николаевича Белова. Уже через несколько минут внимание его привлекла пожелтевшая от времени справка, написанная выцветшими чернилами. Приглядевшись, князь достал лупу и поднял скоросшиватель к лампе. То, что он обнаружил, поразило его. Он тихо свистнул, сел и задумался.
Затем он решительно вырвал справку из скоросшивателя, аккуратно сложил ее и сунул в бумажник.
— Кто бы мог подумать? — тихо произнес он. — А впрочем, может, это и к лучшему…
Уложив папки с личными делами на прежнее место, Джейк погасил свет и отправился в гостиницу.
Кортец в своем номере уже поджидал его. Расставив на столе банки со шпротами, с зернистой икрой, тонко нарезанную буженину и ломтики лимбургского сыра, он осторожно вытаскивал пробку из бутылки с массандровским портвейном.
— Ага! Товарищ Богемский! Вы пришли вовремя! — воскликнул он по-французски, потирая руки от удовольствия и с вожделением глядя на стол. — Не кажется ли вам, душа моя, что этот стол сервирован не хуже, чем мой круглый столик в Париже?
— Да, месье, — вежливо согласился Джейк. — Здесь не хватает только одного…
— Чего?
— Не «чего», а «кого», месье… Мадлен!
— Мадлен!.. Это что за намеки? Садитесь лучше к столу и выкладывайте, мистер Шерлок Холмс, что обнаружили вы в конторской келье этой Пармской обители.
— Я сделал сенсационное открытие, месье Кортец, — спокойно сказал Джейк, продолжая стоять.
Кортец посмотрел на него с любопытством:
— Какое?
— Сейчас я помою руки и расскажу вам все, месье.