Пропавший канцлер
Шрифт:
– Ладно, пусть пока живёт, но если на него станут жаловаться, выброшу за ворота, не задумываясь.
– Спасибо вам, господин Каллин!
– Ладно, ладно, нечего раскисать посреди коридора, давайте, заходите внутрь. Камера самая лучшая во всем подземелье, сухая, тёплая. С той стороны топится камин, поэтому одна стена будет вам вместо печки. Постель, еда, вода и отхожее ведро – всё на месте. Окон нет, но, если уж совсем невмоготу будет, можете жечь свечи. Два раза в сутки будет приходить солдат, он будет приносить еду и воду и выносить ведро. Так что вот, милости прошу.
Мужчина широким жестом пригласил близнецов
– Ну, что зверь, тут останешься или пойдешь наверх?
Снег улегся под дверью и положил голову на лапы.
– Всё с тобой понятно, – усмехнулся военный. – Захочешь погулять – дорогу наверх найдешь. Не вздумай делать свои дела здесь, иначе вылетишь из крепости, как та птичка, – проговорив всё это, мужчина пошел на выход, пряча в карман ключ от камеры.
Очутившись в темноте, Далия заговорила:
– Ниэль, тебе свет не нужен, а мне бы сейчас очень пригодился, – она пошарила руками перед собой и вскоре наткнулась на стол. – О, вот, кажется, я что-то нашла. Сейчас здесь будет светло.
Добыв огонь, девушка зажгла свечу и оглянулась кругом: камера была довольно просторной, с кроватью, столом и стулом. На столе стояло блюдо с хлебом и сыром, рядом возвышался кувшин с водой и парой кружек. Кровать была достаточно широкой, чтобы на ней уместились двое худых людей. Застелена она была старым, но чистым одеялом. Что ж, это значительно лучше, чем ночевать в лесу у костра, в окружении стаи волков.
– Ну и как тебе? – поинтересовался Ниэль, оставаясь стоять на месте.
– Прилично, – улыбнулась девушка. – Тепло, сухо, и еда есть.
Юноша тихо рассмеялся:
– Почти ничего не изменилось, всё, как ты и мечтала.
– Да уж, – хмыкнула Далия, беря с тарелки кусок хлеба. – Будем устраиваться на ночь?
– Ты ложись, а я похожу, нужно же запомнить, где что стоит.
– Ну, ходи, а я шпать, – проговорила девушка, жуя хлеб и одновременно снимая с себя одежду, потом забралась под одеяло и добавила: – Как дойдёшь до штола, задуй швечу.
– Спи, я все сделаю, – отозвался Ниэль.
Спустя некоторое время Далия уже спала, а Слепой всё ходил и ходил по камере, касаясь пальцами стен и предметов. Задержался у двери и прислушался к мерному дыханию волка снаружи. Проходя мимо стены, той, что служила им печкой, Ниэль на секунду задержался – ему почудился чей-то разговор, а потом – сдавленные крики. Откуда доносился звук, было не понять, но сильнее всего было слышно возле тёплой стены. Немного поразмыслив, юноша пришел к выводу, что их камин имеет общий дымоход с другими такими же каминами на верхних этажах. Звук, достигший глубокого подземелья, пришёл, скорее всего, откуда-то с самого верха, возможно, из чьих-то покоев.
Найдя на ощупь небольшую трещину в кладке, юноша приник к ней ухом. Слышимость улучшилась, и стали понятны отдельные слова – где-то скандалили двое мужчин. Когда один из них назвал другого по имени, Ниэль отшатнулся от стены, часто задышав. Это были Слай и Зэфус. Вот же ирония, близнецы оказались глубоко под землёй точно под спальней принца. А услышать разговор Ниэль смог благодаря своему острому слуху и глубокой ночи, когда любой звук слышен очень далеко. Приникнув к стене вновь, парень стал слушать.
Вот так Ниэль оказался посвящен в
Люди, о которых предпочитали говорить только шёпотом, сейчас предстали перед ним как живые. Можно было бы упиваться сознанием осведомленности о жизни особ королевской крови, если бы не понимание опасности, связанной с этими знаниями. Да только заикнись Ниэль хоть об одном из подслушанных секретов, ему тут же будет гарантирована смерть. И не ему одному, а и сестре тоже. Так что все эти новости нужно запрятать поглубже, а ещё лучше – забыть совсем. С этой мыслью Ниэль, наконец, уснул.
Разбудил его шорох под дверью и рычание. Распахнув невидящие глаза, юноша прислушался. Снегу приснился сон? Нет, там за дверью был кто-то ещё. Выскользнув из-под одеяла, бесшумно подкрался к двери и замер, прислушиваясь. По ту сторону было тихо. Слышалось дыхание волка и… чьё-то ещё. Сердце в груди забилось, как сумасшедшее, руки похолодели. Ниэль опустился на корточки и приник к замочной скважине носом. Втянув воздух, прикрыл глаза, определяя, кто же сейчас находится за дверью.
Запах волка был силён, но даже через него Ниэль уловил тонкий аромат дорогих духов и вина. Сомнений не было: за дверью находился Зэфус! Ниэль резко выпрямился и попятился назад. Ему вдруг показалось, что дверь сейчас распахнётся и они с Далией погибнут. Но, секунды ползли, а ничего не происходило. Судя по всему, мужчина просто стоял и ничего не предпринимал.
Стук сердца немного поутих, и Ниэль смог связно мыслить. Исходя из услышанного ранее, можно было предположить, что Зэфус действительно является сторонником Слая, вопрос только в том, кем они сами, близнецы, являются принцу. Если друзьями, то Зэфус и их друг тоже, а если врагами, то стоящий сейчас в холодном коридоре мужчина – их враг. Если же принц имеет на Ниэля не совсем приличные виды, то Зэфус враг вдвойне – нет ничего хуже ревнивого любовника.
Противостояние длилось долго. Наконец, Зэфус вздохнул и тихо пошел на выход. Снег, повозившись под дверью, встал и заковылял следом. Закоченевший Ниэль отчетливо слышал, как мужчина разговаривал с волком, спрашивая того о ранах. Потом резко вздохнул, будто поднял что-то тяжелое и, тяжело ступая, стал подниматься по лестнице.
Всё окончательно стихло. Не чувствуя ног от холода, Ниэль забрался под одеяло и замер. Он обдумывал неожиданное происшествие. Но, Снег-то каков, пошёл за чужаком, словно за хозяином – странно это.
========== Глава 9. ==========
Утро для Слая выдалось тяжёлым – болело всё тело, казалось, накануне его использовали вместо мешка с песком для отработки ударов. Пошевелившись, мужчина с трудом сел в постели. Огляделся по сторонам, привыкая к новой обстановке, отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Ступни коснулись мягкого ковра. Поискав глазами одежду, Слай вспомнил, что она испорчена, камзол, может быть, ещё цел, но штаны… эти точно приказали долго жить – чокнутый Зэфус с ними не церемонился. Морщась от боли, заковылял к столику для умывания.