Прорицатель
Шрифт:
Мей ощутил резкий укол головной боли — у него даже в глазах потемнело, так это было тяжело и неожиданно. Прошло несколько томительно-долгих ударов сердца, и укол повторился — будто в виски вогнали по спице.
Мей стиснул зубы, чтобы не издать ни звука; перед глазами у него всё плыло. В последний раз голова болела так, когда...
Рёв и гул. Смятая трава в придорожной грязи. Что-то вдали непрерывно и с чудовищной силой гремит. Махины, несущие смерть, ползут по земле, и их механизмы, их
Мей пришёл в себя, услышав собственный стон. Он лежал на полу, а над ним склонились Гэрхо и какая-то женщина. Сначала он не узнал её лица, а потом увидел золотой ореол волос вокруг её головы и почувствовал мокрый платок, которым она протирала его лоб и губы.
— Анна? — выдохнул он, когда в глазах прояснилось. И сел.
— Конечно, я, — её гортанный голос почему-то успокаивал. — Я вернулась за своим платком, а здесь вы... У тебя было видение?
— Да. Думаю, да, — Мей напрягся и осторожно поднялся. Встали и Гэрхо с Анной.
— О чём? Что ты видел? — резко спросило Отражение.
— Погоди, дай ему прийти в себя, — укоризненно сказала Анна, и Гэрхо взглянул на неё отнюдь не доброжелательно. Опасаясь, что они начнут вспоминать давние размолвки, как нередко случалось, Мей поспешил уверить, что с ним всё хорошо, и попытался пояснее передать то, что видел. Это оказалось нелёгким делом: от одного воспоминания о грязных, кровавых, проклятых механизмах и запахе смерти его пробирали страх и брезгливость.
— Потрясающе, — проговорила Анна, когда он закончил.
— Потрясающе? — язвительно переспросил Гэрхо. — Это знак большой войны, женщина!
Но она, похоже, совершенно его не слушала. Кутаясь в шаль (деревянные стены обеденного помещения запросто продувались холодным ветром), она подошла к свободному от записей, книг и рисунков столу, взяла чистый лист, обмакнула перо в чернильницу и начала быстро, штрих за штрихом, что-то набрасывать. Мей зачарованно смотрел, как порхает перо в тонких пальцах и вырастает рисунок.
— Так они выглядели? — осведомилась она.
— Так, — подтвердил Мей, глядя на её набросок. И правда: те же очертания, те же приспособления для передвижения, напоминающие исполинских гусениц... Он помолчал.
— Ты знаешь, где это? — спросил Гэрхо, сверля взглядом Анну. Она кивнула. — Мы можем как-то помочь?
— Не думаю. Но я обязательно оповещу Старшего, — Анна скатала набросок в трубку.
— Простите?... — Мей совершенно не понял, о чём они, но объяснять ему, видимо, никто ничего не собирался.
— Пора вплотную заняться твоими видениями, человечек, — вздохнул Гэрхо. — Я не думал, что это придётся сделать так рано, но приходится...
— Ни в коем случае не покидай Долину, Мей, — Анна приблизилась и мягко, даже дружески положила руку ему на плечо. Мей ощутил исходящий от неё запах мороза и — почему-то — хвои. — Что бы ни случилось, слышишь? Духи Порядка не могут преодолеть барьер, но они рядом и ждут возможности разорвать тебя.
«Разорвать меня», — повторил Мей про себя. Это так напоминало его видение.
С этого вечера они с Гэрхо подробно разбирали каждое из них, от чего он определённо был не в восторге. А ещё на их занятиях теперь частенько присутствовала Анна.
ГЛАВА XVI
Знамёна Города-на-Сини с искусно вышитым на них источником редко, лишь по самым торжественным случаям, доставались из сундуков. Но сегодня был как раз такой исключительный случай, и знамёна сверкали на стенах Большого зала резиденции градоправителя.
Уже собрались гости — вся знать и богатейшие торговцы Города, все потомки древних родов из окрестных замков. Резиденция наполнилась шумом и блеском. Суетились слуги, звучала музыка (Айрег даже пригласил музыкантов, хотя вообще-то их не переносил), рубином отливало вино в хрустальных кубках, в каминах трещало поедавшее дрова пламя. Градоправитель ждал приезда сына.
Недавно Меакар вдруг переменил своё решение и написал, что обязательно прибудет зимой. Это означало, что случилось нечто важное — иначе он ни за что не почтил бы отчий Город своим присутствием. Его бесконечная поездка уже вошла в местные поговорки.
С улицы послышалось пение рогов. Мезор отошёл от стены, возле которой беседовал с одним из аристократов, и вернулся к своему месту за длинным столом — по левую руку от Айрега. Тот неподвижно стоял и бесстрастно вглядывался в высокие двери на другом конце зала.
— Ты рад? — тихо спросил Мезор. Градоправитель улыбнулся уголком рта, так что борода клинышком вздрогнула.
— Скорее обеспокоен. Я бы радовался, случись это года три назад.
В зал с парадно одетым эскортом вошёл Меакар. Он был ниже Айрега и вообще больше походил на покойную Клариссу: грубоватые черты лица, массивный подбородок, непослушные курчавые волосы. Он мало изменился с тех пор, как Мезор видел его в последний раз, во время очередного приезда на пару дней (сколько же лет назад это было?... ), за исключением одной детали — пропала широкая белозубая улыбка. Сегодня племянник был непривычно мрачен.
— Отец, — серьёзно сказал он, поклонившись Айрегу. — Дядя, — почтительный кивок в сторону Мезора.
— Садись, сын мой, — зорко глядя на Меакара, Айрег величественным жестом указал на стул. — Стены Города-на-Сини заждались тебя, как и я.
Меакар склонил голову и ничего не ответил.
— Пируйте, дорогие гости! Сегодня счастливый день! — Айрег хлопнул в ладоши, и в зал начали вносить блюда с дымящимися яствами. Помещение тут же наполнилось прежними разговорами и звоном посуды; многим вскоре потребовались услуги виночерпиев.