Пророчество для ангела
Шрифт:
Тут Коул медленно встал, прервав мои сумбурные мысли и, потянувшись, пошел в мою сторону. Я жалобно на него взглянула и даже всхлипнула. Проняло. В глазах мелькнуло беспокойство.
— Больше не будешь швыряться огнем? — Строгий голос школьного учителя, вызывающего двоишника к доске. Я активно замотала головой, делая ну очень честные глаза и на всякий случай еще разок шмыгнула носом. Меня тут же отвязали, и я вернула обслюнявленную тряпочку Масе, который с удивлением ее принял. Ежика мне тоже оставили, так что, уже не сожалея о его трагической судьбе, я плотоядно облизывалась на мясистую лапку. Чавк, чавк, ум, хрум. Вкусно!
— Мася, ты
— Кхм, хм.
Я мило улыбнулась и снова углубилась в тушку, не обращая внимания на его хмурый вид и перебинтованный… ну, не важно. Закончив есть, я сотворила маленький зеленый шарик жизненной энергии и пошла мириться с котом. Кот причесывал новую плешь на макушке, которая все еще дымилась. Шальной файербол, так вышло.
— Киса, киса, — я поползла на корточках вперед, пряча кулак за спиной.
Обормот взглянул на меня, как на безнадежно больную, и отвернулся.
— А что у меня есть.
— Скажи лучше чего у тебя нет, ума, например.
Я села рядом.
— Извини, я правда не хотела. Ну хочешь, я тебе шапочку сошью.
— Издеваешься?
— Нет. На.
Зеленый шарик мягко светился на моей ладони, перекатываясь и распространяя аромат свежести леса после дождя.
— Это что? — Кот заинтересованно покрутил носом и подошел ближе. Ага, заинтересовался.
— Джир.
— И?
— Чего и?
— Чего он делает?
— А ты попробуй, сам и узнаешь.
Обормот задумчиво облизнулся.
— Небось опять обманешь, — недоверие, вот корень всех зол.
Я промолчала, котик настороженно потрогал шарик лапкой.
— Если не хочешь — отдай мне.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Мася тихо подошел сзади и теперь жадно разглядывал джир.
— Обойдешься, — кот понял, что его сейчас оставят с носом, и тут же проглотил шарик. Мы заинтересованно посмотрели на ушастика. Кот прислушался к себе, ничего не происходило.
— Опять обману…
Тут глаза его ярко вспыхнули, а по шерстке волной побежали маленькие шустрые искорки, после которых заживали раны, шерсть становилась шелковистой, а плешь заросла.
— Ух ты, — Котик обалдело сделал пару шагов, а потом радостно запрыгал по поляне. — Здорово! Во мне сила так и бурлит, я сейчас все могу… все!… Коул, хочешь я тебе, я тебя…
— Не хочу, — Коул отошел от дерева, рядом с которым стоял все это время, прислонившись спиной к шершавому стволу, и подхватил перевозбужденного кота. Потом подошел к ручью и с силой его туда макнул.
— А-а-а! Мяу!
Кот весь мокрый сидел на жухлой листве и возмущенно отфыркивался.
— Вот так-то лучше, — Коул посмотрел на меня, и вновь сердце замерло у горла, — а ты больше не давай ему так много сразу, он может не выдержать.
Я молча кивнула, слушая его тихий голос. Уже и забыла, как люблю его… Нет, не люблю, не люблю и точка, скорее зомби поцелую, чем демона. Я вспомнила гнилую физиономию кладбищенского зомби и немного отрезвела. Так, спать. Надо спать и не думать о всяких глупостях. Я подошла к костру и свернулась рядом на своем плаще калачиком. Что-то мокрое ткнулось в бок, и я обняла и прижала к себе так и не сумевшего толком вылизаться кота. Он довольно замурчал, прижавшись к животу. Рубашка явно пропала, ну да ничего, потом постираю. А сейчас спать, храп Маси действует так успокаивающе.
Демон еще долго сидел у горящего костра и смотрел на спящую девушку. Длинные белые ресницы отбрасывали тени на щеки, а волосы непослушной копной опутали плечи. Он знал, что убьет за нее любого. Умрет тысячу раз, если будет надо. В холодных как лед глазах мелькнула и исчезла боль. Один раз он ее не уберег, рука с треском сломала тяжелый сук, он задумчиво посмотрел на обломки. Но не в этот раз, он больше не позволит ей умереть. Ни за что.
Утро выдалось ясное и солнечное, а в середине дня пошел дождь. Я мрачно ехала под ветвями деревьев, изредка получая незабываемые впечатления от очередного душа, который падал с листьев мне за шиворот от каждой случайно задетой ветки. В сапогах хлюпало, на макушку капало, а кот канючил еще одного джира.
— Ну, Ллин, ну что тебе стоит. Ну, посмотри на меня, я ведь еще не оправился от вчерашнего.
— Я и смотрю, — буркнула я, прикрывая его мордочку куском ткани, которая укрывала счастливчика от дождя, — Глаза до сих пор светятся. Жадина, сказала не дам, значит не дам.
— И ничего не светятся, — сощурился Обормот, — Ллин, ну не жадничай, мне надо.
— Не надо.
— А-а-а-а!
— А будешь истерики закатывать, вообще никогда больше не получишь.
Кот задумался, и замолк, надувшись от обиды. Дальше ехали молча, впереди различались задние части наших спутников, надоевшие уже до смерти. Очередная капля свалилась на нос и нахально зависла на его кончике. Я чихнула, и мне тут же пожелали заткнуться.
— Спасибо большое, и вам того же.
— Тихо, — Мася обернулся и приложил палец к губам, хмуря кустистые брови и к чему-то прислушиваясь.
— Мы уже неподалеку от "селения проклятых душ", надо быть осторожнее.
— Страсти какие, — кот высунул голову из-под покрывала, — а зачем мы туда едем? Что конкретно мы там забыли? Я не согласен, и вам не советую, и вообще, ты проводник, или кто?!
Мася только отмахнулся.
— Ты не понимаешь.
— Куда уж нам, юродивым!
Нет, на кота явно отрицательно влияет джир. Три часа, как закончилось его действие, а он все еще не в духе. Наверное, все-таки порция была великовата, зато как классно он прыгал недавно по деревьям и признавался Коулу в любви, а потом долго искал Масю, прячущегося по кустам, якобы по важным делам. Я хихикнула. Никогда не забуду выражение лица белки, которую первый раз в жизни поцеловали взасос.
— В этой деревне издревле был порт безымянной реки, идущей с гор севера к горам юга. — Начал объяснять Мася, — И корабли, везущие контрабанду, приставали к этому пирсу, сбывая ее заказчикам. Чего там только не было: оружие с заморских островов, самые прекрасные и необычные невольницы, дурманные порошки и многое, многое другое. Потом корабли шли дальше — в город Хрен, — я громко заржала, перепугав птиц на ветвях, на меня все укоризненно посмотрели, и я судорожно заикала, пытаясь подавить смех. — Ну так вот, — продолжил Мася, грустно ковыряясь в ухе, — стража Хрена не однократно пыталась прикрыть это дело и установить порядок, но постоянно сжигаемое поселение очень быстро отстраивалось. Так что на деревню в конце концов плюнули и оставили в покое. Поговаривают, что наместник имеет с нее свой постоянный доход, а потому и смотрит сквозь пальцы на небольшой разросшийся уже до размеров городка населенный пункт, в котором собрались все отбросы по эту сторону реки. Убийцы, казнокрады, бандиты и просто изгнанные маги, все они могут прийти в "селение проклятых душ" и жить там столько, сколько смогут, пока их не прирежут в темном переулке или не прибьют в случайной драке, или не отравят, или…