Пророчество крови
Шрифт:
– Драко, она пахнет нами и молоком – сказала Гермиона. Она сидела рядом и смотрела на теперь уже двух ее самых любимых на земле людей. Девушка чуть склонила голову набок и улыбалась. Она знала, что ее может ожидать гневная тирада от Драко, но созерцание этой идиллии стоит всех слов. Она думала, что уже чувствовала большое счастье, но это была лишь его часть. Вот его вершина – образ любимого мужчины, который держит на руках вашего первого ребенка.
– Я не могу... описать свои чувства... – сказал парень, посмотрев на свою жену.
– И не надо. Они у нас одинаковые. Драко, ты должен дать ей имя.
– Я? – Он неохотно оторвался от созерцания свертка в своих руках. – Нет, мы должны вместе.
– Думаю, ты и так знаешь, как ее назвать – Гермиона коснулась его руки и чуть кивнула. Они никогда
– Адриана Малфой – сказал Драко, касаясь щечки младенца. В этот момент девочка освободила ручку от пут одеяльца и маленькой ладошкой обхватила бледный длинный палец. Парень замер. Это было настолько необычно, что от такой маленькой руки может передаваться столько тепла и энергии. Она наполняла его невидимой горячей жидкостью, которая одновременно уничтожала внутри и рождала его заново. Это была настоящая магия без магии, без волшебной палочки, без заклинаний. И еще один момент в его жизни, когда мир вокруг остановился – были лишь бездонные глаза, которые видели его душу. Видели то, что подарила та, кто когда-то и сама, таким же взглядом смотрела на него.
Драко повернул голову, чтобы посмотреть на свою любимую жену. Увидев, что внимание от нее отвлечено, новорожденная пустила палец отца и начала фыркать носиком.
Через некоторое время, когда ребенок снова спокойно заснул в своей колыбельке, Гермиона тихо встала и скрылась за дверью ванной комнаты. Парень так и стоял над спящим комочком и не мог отвести взгляда. Девочка!
«Все началось, изменилось в сердце и закончится из-за любви»
Адриана Малфой – новая наследница старинного рода, который начался из крови Адрианы Слизерин, а возродился из крови Гермионы Грейнджер. Новая жизнь, которая своим появлением стала началом истории рода, в основе которого стоит любовь, которую они продолжили в этой маленькой девочке и никогда не предадут. Все, что было адресовано в книге и пророчестве, сбылось! Старинная кровь очищена и сделала это чистая и светлая...
Светлая?.. Драко поднял глаза и посмотрел на шарик света, который плавал в воздухе над его головой. Только сейчас он начал осознавать и понимать, откуда и как он появился. Он же лично видел, как ее наколдовала Гермиона. И сова...
– Драко – плеча парня коснулась гриффиндорка, которая неслышно вышла из ванной и подошла к нему.
– Это был Патронус! Сова! – Он резко повернулся, его глаза бегали от волнения.
– Ш-ш-ш! – Гермиона приложила палец ему ко рту, а затем, сделав маленький шаг, обняла его за талию и крепко прижалась. – Драко, моя магия вернулась – сказала она одними губами, глядя в его глаза.
– Но... как... это... может... – он словно забыл все слова и разучился говорить вообще. Ноги уже не держали изможденное эмоциями тело. Гермиона почувствовала, как он сначала пошатнулся, а затем начал пятиться от нее. Ее руки упали вдоль тела, которым прокатилась волна дрожи. Она не знала, что делать дальше...
К этой новости и изменениям, она и сама была не готова, даже больше, чем до родов. Она так долго привыкала к отсутствию магии, что теперь нужно вдвое больше времени для того, чтобы осознать, что теперь она снова настоящая ведьма. Каждый день беременности приносил не только новые эмоции, но и новые ощущения, которые одновременно были знакомы, но именно поэтому были невозможны. Сколько раз она заставляла себя положить сумочку вышитую бисером обратно в ящик тумбочки и ни в коем случае не доставать палочку. Гермиона даже не позволяла себе надеяться на что-то. Так были снова и снова перечитаны вырезки о потере и восстановлении магии у ведьм, но все это были лишь короткие факты без всяких доказательств. Так как Драко был чистокровным, то гарантия, что будущий ребенок будет иметь магическую силу, была практически стопроцентная, но о том, что сила может передаться и самой
Парень свалился в любимое кресло. В голове было непривычно тихо. Он смотрел только на шар плавающего света, который завис недалеко от них.
– Драко – Гермиона стояла прямо перед любимым мужчиной, – посмотри на меня! – Сказала она не очень громко, и он сразу же повернул голову. – Что с тобой? Ты не рад?
– Не рад?.. – Повторил он с таким же вопросом. – Ох, Гермиона! – Резко встав на ноги он схватил ее руки в свои и начал покрывать их поцелуями. Его будто накрыла ледяная волна, от которой он проснулся от столетнего сна. В ее голосе звучала... боль! Он допустил к тому, что она могла подумать, что ему... – Извини меня, извини! Не было дня, чтобы я не вспоминал того ужасно дня, когда Белла отрезала твои волосы. Мне не один раз это снилось в ужасных, кошмарных снах, где я ничего не мог сделать. Я чувствовал во рту вкус твоей слезы, слышал твой голос и запах, который смешивался с гарью и привкусом крови. Не было дня, когда я не обвинял во всем себя. Я называл себя эгоистом за то, что заставил тебя жить здесь, ходить по этим коридорам, быть в той комнате... – его голос из-за напряжения говорить тише практически сорвался, и Драко не мог произнести больше ни слова. В его глазах снова стояли слезы, а он все продолжал целовать руки любимой жене.
– Не надо о прошлом. Сегодня у нас началась новая жизнь. Я люблю тебя, Драко – сказала Гермиона и потянулась к его губам.
– Я люблю тебя больше, Гермиона – ответил Драко и закрыл ее рот своим.
– Драко – крикнула Андромеда, но парень скрылся уже за дверью, – ты все неправильно понял... – сказала она вслух уже сама себе. – Ох, Мерлин!
За волнением из-за последних событий ведьма так устала, что, проводив ведьму-акушера, она позволила себе сесть и отдохнуть. Но не успела спина ощутить мягкость дивана, а голова опору, как ее одолел сон. Сколько она так проспала в гостиной, оставалось только догадываться. Бедным эльфам, что не менее переживали за свою хозяйку, тоже было приказано сидеть до тех пор, пока их не позовут.
Уже в ходе родов Андромеда узнала, о чем догадывалась Гермиона и о чем тут же подумала мудрая Джина Чарльз. Случай был очень редким и необъясним, но то, что магическая сила чудом вернулась к девушке, было точным. И то, что сама Гермиона этого не знала, немного усугубило ситуацию.
Обычно беременные ведьмы, которые вот-вот должны родить ребенка, помогают себе специальным заклинаниями, но так как случай был уникальным ведьма-акушер решила перестраховаться обычным врачом, который мог сориентироваться в случае, если бы магия была бы бессильна против человеческой природы. Но, к счастью, его помощи не потребовалось. А множество специальных приборов, которые также были перемещены в Мэнор, так и не включались. Только специальная бумага (прим.авт. – бумага для кардиомонитора состояния плода), можно сказать, случайно пригодилась, в момент, когда Гермиону заставили проверить свою волшебную палочку. Какое именно заклятие использовала бывшая лучшая ученица Хогвартса, никто не понял, хотя она и сама после всего не смогла сказать наверняка, что использовала в порыве эмоций, но рулоны бумаги ожили и стали летать по комнаты, разматываясь до последнего миллиметра.
Но и при этом, роды протекали достаточно хорошо. Гермиона была сильной девушкой и боль больше не пугала её. А когда Джина приказала принести палочку, а потом и использовать ее по назначению, все пошло так как и должно быть. С самого начала, гриффиндорка немного испугалась. Но после первых заклинаний, уверенность вернулась в полной мере. И через некоторое время, уже без мучительных ощущений, Гермиона держала на руках свою девочку.
Сделав самые первые и самые главные процедуры Андромеда помогла девушке перейти в другую комнату. Потом акушер объяснила, что еще надо сделать Гермионе, как снова ведьме, чтобы от последствий родов не осталось ни малейшего ощущения (благо, что в магическом мире, все было не так, как в мире людей, и такая возможность действительно была – прим.автора ), а затем, взяв обещание, что новоиспеченная мама наконец-то поспит, попрощалась и попросила свою подругу Анди провести ее к выходу.