Прорыв
Шрифт:
Коля уже явно понял, к чему я клоню, Пётр же прислушивался к разговору со всё возрастающем вниманием.
— Коль, а до Нижнего, если стрелки переключить, угнать вас в какой-нибудь тупик не выйдет?
— Здесь до Нижнего один перегон, двести десять верст, — ответил Коля. — Ни одной стрелки, дуй себе по дороге, и дело с концом. Только платформы пригородного. Остановить можно, если только пути взорвать впереди.
— И что делать в таком случае? — спросил Пётр, нервно облизнув губы.
— Мотовоз впереди пустить бы и связь с ним наладить. Только кто поведёт? —
— А если прижмут в чистом поле, то ведь хана, так? — снова спросил Пётр.
— А если сюда к нам приедут, то точно хана всем, — возразил Коля. — Вопрос в другом: как нашими силами станцию отбить? Там у бандитов точно гарнизон есть.
— Здесь пометка, что их не больше двадцати человек, — показал я значок на карте. — Если правильно всё организовать, то можно их выбить оттуда. Или перебить, если очень повезёт. Вояки они, прямо сказать, так себе, если сразу большие потери будут — сбегут.
— Так давайте сделаем, что нам терять? — сказал Пётр, воодушевившись.
— Кстати, где они могут обосноваться на станции?
— Только в управлении, больше негде, — ответил Коля. — Других подходящих зданий нет.
Действительно, в этой ситуации терять деревне нечего. В партизаны, как это ни странно, уйти не удастся. В Белоруссии партизаны выживали за счёт того, что немцев больше интересовал фронт, а партизанское движение было лишь досадной и назойливой помехой. Люди жили в деревнях, кормили партизан в лесу. Это потом, когда появился в Белоруссии батальон, составленный из наших предателей, немецких уголовников и психопатов под командованием такого же маньяка Дирлевангера, именно тогда началось массовое истребление мирных жителей. И ведь не один такой батальон был.
Да и то следует сказать, что безнаказанным такое не оставалось. Одна рота дирлевангеровских палачей была поголовно перебита после сожжения деревни Борки вместе с жителями. Доставалось и другим.
Здесь же, когда все деревни в этом малонаселённом краю под контролем у бандитов, особо не напартизанишься. Мало деревень, все под надзором. Придёт банда, спалит деревню, а в остальные гарнизоны поставит. Потому что у них главная задача не фронт обеспечивать за тридевять земель, а самим себе спокойную и сытную жизнь прямо здесь. С голоду здесь вымрут партизаны. Выход один — отходить к Нижнему и селиться за Волгой, там они будут под защитой. Что военные, что «кремлёвские» их в обиду не дадут. И земли там хватает, работа найдётся.
— Пётр, командуй в селе грузиться, — сказал я. — Всё, что можно, на грузовики, население готовь к выходу. Сегодня бандиты не ударят. Пока соберут силы, пока разведку проведут… Не раньше, чем завтра. Да и то вряд ли, пара дней у вас есть как минимум. Сколько вас здесь?
— Почти пятьсот человек будет.
— А мужиков, способных воевать? Хоть как-нибудь, хоть просто выстрелить в нужную сторону?
— Всех и видишь. Около пятидесяти, не больше. Разбегается деревня, стариков у нас больше всего.
— Значит, так, слушай мою команду, — взял
— Никто, — мотнул головой здоровяк.
— Жаль. Ладно, всё равно с нами. Тебе десять минут одеться, экипироваться. Берёшь двойной боекомплект к автомату как минимум, гранаты… в общем, сам сообрази, — я повернулся к бывшему директору школы. — Пётр, собирай людей, трупы обдирайте как липку. Шлемы, броники, всё, что у них есть. Брезгливых на хрен, всё отмыть и экипироваться. Людей раздели на две группы — в первую умеющих воевать, а во вторую собери тех, кто вообще ни бум-бум. Первой группе раздай автоматы, второй — карабины. Обязательно найди хотя бы пару пулемётчиков. Кто ленту умеет заправить и со ста метров в дом попасть. Вы, деревенские, все служили, так что пусть вспоминают, как это делается. Понял?
— Понял.
— К пяти утра с ними всеми ты должен быть здесь. В карте разбираешься?
— Разбираюсь, — кивнул Пётр. — Будем. А что с колонной гражданских делать?
— Соберёшь их вот здесь, у оврага. Тут как раз пара километров. Оставишь с ними тройку людей с оружием, если вдруг мертвяк на них какой выйдет. А остальных вперёд, понял?
— Понял.
— Выполняй. Стой! Отставить! Не выполняй!
— Что? — обернулся Пётр.
— Вы же колхоз, верно? У вас удобрения должны быть, — сказал я, почувствовав электрические разряды в затылке от охватившей меня идеи.
Как-то всё увязалось у меня в голове: «все в одном здании», «колхоз с удобрениями», «по бризантности аммиачно-селитренные ВВ уступают тротилу, но по фугасности его значительно превосходят» и так далее.
— Верно, — подтвердил тот. — Недавно закупили на сезон. Аммиачная селитра, в мешках по пятьдесят килограмм. Взрывчатку хочешь сделать?
— Влажность замеряли? — уточнил я.
— Не знаю, сейчас спрошу.
Пётр убежал и через минуту вернулся с каким-то длинным и худым мужиком в очках, с одним треснутым стеклом. Я повторил ему свой вопрос, он ответил:
— Не замеряли, но не больше одного процента должна быть. Мы с Новомосковского «Азота» получаем, у них всегда так. И герметичность упаковки не нарушена. Взрывчатку сделать хочешь?
— Не кристаллизовалась?
— Когда? — удивился он. — Только с завода ведь!
— Тогда и делать ничего не надо, это готовая взрывчатка, — отмахнулся я. — Автоприцеп у вас есть?
— Есть.
— Накидайте в него мешков и тащите с собой. Дальше я всё сам сделаю.
— Хорошо. Сам отберу самые лучшие мешки. Тонны хватит? — уточнил специалист по удобрениям.
— За глаза, — даже замахал руками я.
— Но если хочешь, можем смешать с чем-нибудь. Время есть, и рабочие руки есть. Засыплем в передвижной миксер с РБУ [56] и смешаем. Никаких проблем.
56
Растворно-бетонный узел.