Прощальная гастроль
Шрифт:
Так как со свежеподаренным компьютером я еще не успела наладить дружественных отношений, поэтому мне требовалась группа поддержки.
– Это зачем еще? – она бросила в мою сторону подозрительный взгляд.
– Потому что мы начинаем следствие по делу об убийстве Анастасии Серебряковой, и чтобы развеять все сомнения касательно того, что это было именно убийство, а не несчастный случай, следует прокатиться на конезавод, пообщаться с конюхами, да и с самим горячим скакуном.
– Да, это было бы интересно, – безо всякого интереса промямлила подруга. – Ты знаешь, я думаю, что Влад подарил тебе компьютер, лишь бы только мы прекратили донимать его бесконечными просьбами найти в Интернете то одно, то другое.
– Ну, это же замечательно, теперь мы сможем сами в любое время искать нужную нам информацию и не дергать Влада.
– А может он от нас потихонечку совсем избавиться хочет, а? Вычеркнуть из своей жизни, пнуть под зад сандалетами… Никому мы не нужны, Сена-а-а-а!
– Тая, хватит ерундить! – я малость даже рассердилась. – Заканчивай быстренько все это безобразие и давай, за дело!
Глава одиннадцатая
Мучаясь и сетуя на плохую связь и низкую скорость, глобальная сеть все-таки выдала месторасположение конезавода «Остров», даже по четвертинке от каждой из трех имевшихся на сайте фотографий загрузилось. Пробежав взглядом информацию о том, какой этот конезавод замечательный, что его питомцы задействованы в съемках кино и сериалов (это было выделено жирным шрифтом) что при нем работает еще школа верховой езды, я переписала на бумажку подробный план проезда к «Острову».
– А нам это точно надо? – икнул за моей спиной Таискин голос.
– Ложись спать, сделай одолжение. Не забудь диван разложить предварительно.
– Жестокий ты, Сена, челове-е-ек…ик! И-ик!
– Ложись уже, чудовище!
А утром это чудовище еще надо было разбудить. Под злобный сонный рев: «Отстань от меня, жабища! Сегодня суббота! Имею право на отдых по трудовому кодексу!!!», я собиралась на прогулку с Лаврентием.
– Через час вернемся! – крикнула я из прихожей, надевая на пупсика прогулочную амуницию. – Что бы к этому моменту была бодрой, как самый огуречный огурец! Иначе оболью тебя ледяной водой! Клянусь!
И я бы это сделала, ведь если уж начинать расследование, так начинать, а не дурака валять в солнечный субботний денек, правильно я говорю? Но крайние меры не понадобились, к нашему возвращению хмурый и мрачный "огуречный огурец" уже кое-как слонялся по квартире и даже сумел найти в себе силы поставить чайник на плиту.
– Сена, вот объясни мне, на кой хрен мы попремся к этим лошадям? – задала деликатный вопрос Таисия, методично давя ложкой ломтик лимона в чайной кружке. – Нам что, совсем заняться нечем?
– А с чего ты предлагаешь начинать следствие? – В это чудесное весеннее утро я в кои-то веки решила разнообразить наше меню и вместо яичницы приготовила омлет.
– Ну, к примеру – позвонить бегемотской Ире, спросить, кто конкретно из эдельвейсовцев торчал на съемках, ведь если она сказала, что этот мужик… там ведь мужик был, да?
– Угу.
– Она расскажет, кто он такой, как его найти и через этого кренделя мы быстренько внедримся в "Эдельвейс" и все там пристально разнюхаем.
– Ты всерьез считаешь, что если б конкурирующая студия была причастна к убийству актрисы, их человек поперся бы на съемки, буквально на место преступления?
– Да кто их знает, какие у них там планы. Кстати, с кем из "наших" разговаривал эдельвейсовцем?
– Кажется, с главным режиссером, краем глаза видела, что они стояли друг напротив друга и, кажется, слегка скандалили. Все? Доела-допила? Собирайся, едем к лошадям.
– Опять ты, Сена, за своё?! Прямо непонятный ты человек! Никуда я не поеду!
Через два с половиной часа мы были у территории конезавода "Остров". Как мы туда добирались и каких нервов мне стоило волочь за собою беспрерывно сквернословящую Таисию, я не хочу вспоминать. Главное, мы все-таки добрались до места. У внушительного забора с воротами нас поджидала ласковая охрана в количестве двух мало интеллигентных молодых людей, которым на протяжении минут сорока мы вкручивали правдивейшую историю о том, как, почему и зачем нам сильно-сильно-сильно требуется попасть на территорию конезавода. Но молодые люди не желали нас пропускать. И только я собралась отчаяться, что дальняя прогулка в живописнейшие окрестности Зеленограда оказалась напрасной, как охранники неожиданно сменили гнев на милость, связались с каким-то Анатолием по рации и попросили подойти к центральному входу.
– Толик проводит вас к конюшням, чтоб вы не заблудились.
Это было произнесено таким двусмысленным тоном, что могло и подразумевать еще и такой смысл: "А заодно посмотрит, чтоб вы какую-нибудь лошадь случайно не уперли". Наш провожатый-конвоир Анатолий оказался хилым, мятым мужичонкой, которого, при желании, мы могли бы запросто украсть вместе с приглянувшейся лошадью. Пока шли через всевозможные тренировочные площадки с барьерами и без (кстати, запросто можно было бы заблудиться, территорию конезаводик себе оттяпал ого-го!), пытались завести с Анатолием светскую беседу, но Толик оказался на редкость тугим собеседником и светская беседа закончилась, не начавшись.
– Вон тама конюшни, – он указал отчего-то средним пальцем на пару длинных одноэтажных построек. – Назад не заблудитесь?
– Нет, нет, не беспокойтесь, – я обрадовалась, что он не собирается с нами в конюшни и не станет болтаться под ногами. – Спасибо, что проводили.
Отпочковавшись от Анатолия, мы припустили к ближайшей конюшне – приятному на вид деревянному сооружению золотистого цвета.
– И кем мы представимся конюхам? – недовольно проскрипел Таискин голос за моей спиной. – Они на съемках-то не шибко возжелали с нами общаться, и тут могут послать безо всяких разговоров.
– Скажем, что мы из "Эдельвейса", нам скоро понадобятся лошади для съемок, хотим выяснить, насколько реально повторение трагедии, при каких обстоятельствах животное способно стать неуправляемым, чтобы постараться исключить такие обстоятельства.
– Они нас видели на съемках "Захаров-студии", они с нами разговаривали.
– Мы были в париках и костюмах, а они в состоянии шока оттого, что выкинул их коник, не думаю, что они нас узнают.
Подойдя к входу в первую конюшню, я только протянула руку, как чуть не получила по лбу резко открывшейся дверью – едва успела отпрянуть. В человеке, выскочившем из конюшни, я сходу признала одного из тех малоприветливых молодых людей у фургонов-перевозок на съемочной площадке. Так как он собирался прытко бежать куда-то по своим делам, пришлось не очень вежливо схватить его за рукав и с широченной улыбкой затарахтеть: