Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии
Шрифт:
Ганс Гайслер (Hans Geisler) замечает по этому поводу: «В случае с семейством Йоллеров ясно, что кто-то из их детей поставлял «привязанным» к Земле духам одическую энергию, необходимую для осуществления (описанных) явлений. Ведь, как известно, дети в период полового созревания зачастую становятся хорошими физическими медиумами (для сравнения см. феномен в Розенхайме). Если бы советник Йоллер был хоть немного знаком с законами, действовавшими в его случае, он сумел бы не только отпустить на волю духов, но сохранить дом для семьи». Без всякого сомнения, общая молитва всей семьи была бы очень благотворна. Жалобная фраза «Неужели никто так и не сжалится надо мной!» объясняет все. Ясновидящим часто являются «бедные души» (они же потусторонние), буквально умоляющие за них помолиться. Так было с ясновидящей из Превоста, Фридерикой Хауффе, с Марией Михели из Саарской области. То же случилось и со швабской принцессой фон дер Лайен (von der Leyen) в замке «Вааль». С 1921 по 1929 год ей являлись группы умерших людей, умолявших за них помолиться. По всей видимости, сила молитвы благотворно действует на потусторонних, иначе как объяснить бесчисленные просьбы об этом из мира иного? Этим же можно частично объяснить частые явления полтергейстов в домах священников. Но бывает и по-другому. В доме священника в Средней Франконии (историческая область на юге Германии. — Прим. пер.) с 1947 по 1952
В рамках так называемых низших посвящений каждый католический священник до сегодняшнего дня посвящается в экзорцисты, чтобы они были в состоянии повелевать злыми духами и «чертями» (см. 16 Мар. 17 «Именем моим будут изгонять бесов…»). Однако «экзорцизм» зачастую не помогает. В первую очередь следует молиться за потусторонних, «привязанных» к Земле. Как показывает опыт, проклятия, сформулированные в «экзорцизме», иногда еще больше раздражают духов. Неудивительно: кому же хочется, чтобы его называли «дьяволом»?! Одного из моих друзей-австрийцев в 1971 году два капеллана (домовых священника) попросили отправиться с ними в монастырь, где в двух помещениях, где они жили, творилась какая-то «жуть». Их попытки «экзорцизма» ни к чему не привели. Хотя нервы обоих священников были на пределе, другие служители церкви считали, что нельзя согласиться на предложение моего друга по решению проблемы, а именно установление контактов с обитателями потустороннего мира с помощью медиума.
Весьма поучительные явления полтергейстов («шпуков»), воспринимавшиеся пережившими их людьми как «манифестации» «бедных душ», описывает одна протестантка, обращенная в католическую веру, в маленькой книжке «Мертвые зовут нас» («Tote rufen uns»). Название, правда, немного подгуляло, так как, чтобы кого-то звать, нужно — хочешь не хочешь — быть живым. Да и некоторые мировоззренческие выводы автора плохо согласуются с достижениями парапсихологии. Но вот сами описания, типичные в своем роде, заслуживают пристального внимания. После входа советских войск в Силезию (Польша) женщина, автор книги, долгое время жила у семейства по фамилии Бранд. Силовое поле, необходимое для возникновения так называемых феноменов «шпуков» (полтергейстов), исходило от 22-летней Греты Бранд. Это была набожная, невинная девушка. В непосредственной близости от нее раздавался стук, который поначалу привел всех в замешательство. Затем в квартире стали двигаться предметы, хотя никто к ним не прикасался. «Как только Грета вошла в спальню, люстра упала на пол и разбилась. Мы бросились в спальню. Все двери все равно были открыты, так как во время ночных кошмаров нужно было быстро оповещать друг друга. Что мы тогда испытывали, мне теперь уже не передать. Только мы вышли в коридор, как в спальне с грохотом упала еще одна люстра. Теперь по комнате летали шляпы, до того лежавшие в корзине, ботинки, поставленные под кровать, одеяла, подушки, белье, хотя никто из нас даже рукой не пошевелил. На каркасе люстры повис платок, который мерно раскачивался из стороны в сторону. Все с подозрением смотрели на Грету, в полном замешательстве лежавшую в постели. Но Грета явно была ни при чем… и пока она оправдывалась, предметы продолжали летать по комнате». Рассказчица продолжает:
«Вспоминая все это сейчас, я понимаю, что тогда мы не совсем осознавали, что нас окружали духи — так далеки мы были от подобных мыслей. Мы, правда, догадывались, что невидимые существа устраивали нам что-то вроде театрального представления, но так как мы видели не их самих, а только то, что они делали, мы все ощущали себя хозяевами квартиры. Поэтому страх у нас смешивался с гневом. Господин Бранд схватил ботинок, упавший рядом с его кроватью, и бросил его в обратном направлении. Но это не помогло. Чем больше мы швыряли обратно предметы, подлетавшие к нам, тем больше их летело в нашу сторону, то есть именно в того, кто их бросил. Это был знак, что невидимые существа действовали разумно и умышленно…»
На следующий день вызвали католического священника. Это было 27 декабря 1945 года. В этот день «чертовщина» («шпуки») началась уже в пять часов пополудни. К счастью, священник разбирался в таких вещах и сказал, что это «бедные души» хотят заявить о себе. Он окропил квартиру святой водой и дал Грете указания, как ей спрашивать потусторонних о том, чего они хотят. Со временем, когда духи опять начали неистовствовать, Грета, собравшись с духом, спросила: «Дорогие бедные души, чего вы хотите, что мы можем для вас сделать?» К ее немалому удивлению 27 июня 1944 года объявился дух ее брата Пауля, погибшего в России и просившего за него помолиться. Как правило, только Грета могла слышать и видеть образы потусторонних, а это — парапсихологический признак подлинности происходящего. Грета была сильным медиумом, хотя ни она сама, ни ее близкие этого не осознавали. Правда, образы потусторонних — целиком или частично — она видела редко, но иногда фантомы уплотнялись настолько, что их видели даже другие люди. В течение нескольких недель о себе заявляло множество перешедших (в мир иной), в основном убитые и павшие на поле боя, знакомые и незнакомые. Физические явления, сопровождавшие такие «манифестации», усиливались до степени проникновения сквозь материальные предметы: серебряные люстры, сильно помятые швырявшимися ими духами, фрау Бранд заперла в стеклянном шкафчике. «Однако это не помешало бедным душам снова и снова «пользоваться» ими. Они просто брали люстры из запертого стеклянного шкафчика, причем шкафчик оставался запертым, а также целым и невредимым». Когда однажды полька, жившая в том же доме, из любопытства зашла в квартиру Брандов, потому что грохот был слышен на других этажах здания и жильцы много об этом говорили, она недоверчиво и с сомнением на лице огляделась. «Нам показалось, что она смотрела на нас свысока. Но скоро ей стало не до улыбок. Она стояла с фрау Бранд и Гретой в дверях спальни, когда на ее глазах из запертого стеклянного шкафчика вылетела люстра, упав ей прямо под ноги. Она побелела как полотно и, не попрощавшись, выбежала вон». Следующее происшествие не лишено юмора.
Грета поехала к родственникам в Борау (название деревни. — Прим. пер.), чтобы раздобыть продуктов, и собиралась вернуться через три дня. Но вернулась она уже на следующий вечер. Грета рассказала, что все обрадовались, увидев ее живой и здоровой. В самом Борау погибла почти половина жителей. Нетрудно догадаться, что, как только Грета легла спать в доме родственников, появились непрошеные гости. По комнате стали летать предметы. Грета, натянув на себя одеяло до самого носа, молчала как мышка — она боялась, что посреди ночи ей, чего доброго, придется уйти из этого дома. Пришли испуганные, ничего не понимающие хозяева. «Тем временем становилось все хуже и страшнее. По дому летали одеяла, невидимая рука вынимала из кухонного шкафа посуду, швырялась ботинками… Хозяйка, дрожа всем телом, плакала и молилась. Дети проснулись и заревели». В конце концов хозяйка заявила мрачно глядевшему на все это мужу, что это из-за него, потому что он редко ходит в церковь и мало молится. Муж с этим не согласился и резко ответил: «Я ни разу никому не задолжал и никогда никого не обманывал». Но жена продолжала утверждать, что во всем виноват он. Это разозлило его еще больше, и, когда по комнате опять полетела обувь, он, схватив ботинок, с яростью швырнул его назад. Ботинок тут же прилетел обратно, попав прямо в него. «Тут и он принялся молиться, скрывая страх под мрачной миной».
Шум и гром не прекращались. Тогда было решено пойти к отцу мужа. Дом отца стоял на другом конце деревни. «И вот все семейство, кое-как одевшись, зашагало глубокой ночью по спящей деревне — впереди хозяин, за ним хозяйка с двумя детьми. Замыкала шествие Грета». Она все еще ни в чем не признавалась. Они долго стучали в дверь. Наконец послышался голос отца: «Что вам нужно, ведь ночь на дворе?!» Но сын, сгоравший от стыда и потому мрачно настроенный, ответил лапидарно: «Мы не можем там оставаться, нам придется спать здесь». После некоторых колебаний их впустили в дом. Только они расселись на кухне, как и в этом доме началась «чертовщина»». Чья-то невидимая рука открыла кухонный шкаф, стала вынимать оттуда кастрюли, тарелки и чашки. По воздуху полетели полотенца. «У дверей и окон раздавался грохот, то есть все было так, как бывает, когда бедные души заявляют о себе, а на них не обращают внимания, оставляя их без молитвы. Старик-отец ничего не говорил. Сын не чувствовал уже себя в чем-то виноватым, и страх у него почти прошел. В конце концов в доме наступила тишина, но все провели остаток ночи в молитвах. Только дети уснули».
Я не буду больше описывать других подобных явлений, так как это завело бы нас слишком далеко. Я также сознательно опустил описания наиболее ужасающих случаев. Так и хочется сказать: «Человек, никогда не жажди узреть того, что боги милостиво покрыли ночной тьмой и туманом», «Да не испытывает человек богов и да не стремится он увидеть то, что они милостиво скрыли в ночи под покровом страха». Хотя подобное приключение могло бы иметь отрезвляющее воздействие на некоторых материалистов. С другой стороны, можно понять критиков, указывающих на то, что такие манифестации часто принимают нелепые, дурацкие формы. Мы должны признать, что швыряние обувью или картошкой, стук в мебели и стенах и т. д. никоим образом нельзя рассматривать как проявления «высших духов». Но именно по этим нелепостям узнаешь «бедные души». Это лишенные физических тел, «привязанные» к Земле потусторонние, которые в силу низкого уровня развития только в определенных условиях бывают в состоянии обратить на себя наше внимание. «Оба мира, — пишет Дюпрель, — в общем и целом все еще разделены, и этим объясняется то, что в попытках связаться с нами из мира иного столько… несовершенного и неясного», а зачастую и запутанного. «Как бы там ни было, — продолжает Дюпрель, — замечание, что духи ведут себя нелепо, не имеет смысла… Сначала эти господа отрицают существование духов, а потом говорят, какими им надлежит быть, если бы они вообще существовали (то есть они присваивают некие качества тому, чего нет). Чтобы судить о духах, нужно постоянно иметь в виду, что они физически, в силу ограничений, предначертанных законами естества, могут действовать в очень узких рамках. Что же до нелепости, глупости многих интеллектуальных сообщений, то, по крайней мере, я как раз в этом вижу доказательство того, что мы имеем дело с умершими людьми. Потому что ведь и в этом мире превалирует нелепость…»
Явления «шпуков», полтергейстов необязательно исходят от умерших людей. Речь может идти и о «двойниках» обитателей ЭТОГО мира или о мысленных представлениях (моноидеизмах, как, например, мысленных творениях исследовательницы Тибета Александры Дэвид-Ниил (Alexandra David-Neel), которые могут исходить как от людей, так и от потусторонних. То есть в случаях, когда способность к интеллектуальному самовыражению какого-то явления равна нулю или очень ограниченна, лучше говорить — коль скоро речь не идет о двойниках или материализации в духе Мирабелли — о привидениях или схемах. Это нужно учитывать, если, например, хочешь правильно судить о явлениях, которые принято называть «театром духов». Это понятие включает в себя «шпуки», которые производят целостное действие, причем с одинаковыми временными интервалами и всегда на одном и том же месте. На основе таких наблюдений возникла теория, согласно которой эти феномены основаны на мыслительных образах, живущих самостоятельной, независимой от их «авторов» жизнью. «Эта теория, — пишет Георг Зульцер, — легко объясняется: большинство людей отпугивает мысль о том, что привидения (или полтергейсты) умерших людей, от которых они исходят, зачастую проявляются в течение многих столетий, производя свои действия в полном сознании». Зульцер полагает, что это заблуждение. Верно лишь то, что многие явления «шпуков» происходят из навязчивых идей, которые умершие люди унесли с собой в мир иной и никак не могут с ними расстаться. «Поэтому они вынуждены постоянно повторять свои прежние действия, правда, зачастую только в те отрезки времени, когда эти действия были совершены впервые — в один и тот же день года или в определенное время суток, что вновь и вновь пробуждает в них воспоминания об этих действиях. Особых страданий они при этом не испытывают, — пишет Зульцер, — за исключением случаев, когда они повторяют действия, связанные с содеянными ими преступлениями или с самоубийством». Дюпрель дополняет: «Поведение привидений должно склонить нас к мысли, что они действуют в полусонном состоянии, то есть следует рассматривать идентичность фантома и умершего как недостаточную». Дюпрель сравнивает это «полусонное» состояние с явлением двойников и — совершенно справедливо — с сомнамбулизмом.
Доктор Роберт Фризе (Robert Friese) в своей уже неоднократно упомянутой ранее книге приводит точку зрения по обсуждаемым здесь проблемам, пришедшую из мира иного. Один «довольно смышленый дух» сказал следующее: «Злые дела, которые они творили на Земле, не дают таким духам покоя. [19] Они и здесь не в состоянии сделать ничего хорошего и развлекаются тем, что обращают внимание людей на свое присутствие, пугая их. Злоба, боль и отчаяние как следствие их печальной участи заставляют их напрягать всю свою волю, чтобы только вызвать к себе интерес. Поэтому не думайте, что эти духи в отсутствие людей так же беснуются… Отчаяние и полная мобилизация всей своей энергии позволяют им забрать у присутствующего человека силы, необходимые для их шумных безобразий. Вы должны представлять это себе следующим образом: когда человеку грозит смертельная опасность, он ощущает прилив сил, которых вообще-то у него нет; человек, разгневавшись, обладает силами, которых он у себя не предполагал. Так же и эти несчастные духи».
19
«И дела их следуют за ними…»