Прощай, Акрополь!
Шрифт:
При чтении этой повести (как, впрочем, и других) может сложиться впечатление калейдоскопичности сцен, эпизодов, образов. Они словно перебивают друг друга, накладываются один на другой. В этой кажущейся нестройности есть, однако, своя логика. Писатель создает реальные, житейски достоверные картины прошлого, лепит выразительные характеры многих людей, оставивших след в судьбе героя повести. Вот Лесной Царь — лесник, недалекий, грубый и самоуверенный человек, способный не только оскорбить подростка, он готов прицелиться в него из ружья — только ради слепого исполнения буквы закона. Он целился в подростка, который спустя годы, будучи уже летчиком, останется мечтателем, фантазером и, входя в комнату, скажет: «Ботинки у меня чистые, на них только небесная пыль», и с его появлением повеет «ароматом высоких облаков». Летчик
Земное бытие людей с его скупыми радостями, горестями, суетой, тусклым и тяжким бытом — это один пласт повествования. На него проецируется другое — мента о возвышенном, о человеке–творце. На подобном сопоставлении построены многие эпизоды, характеры персонажей. Например, судьба крестьянской девушки Магдалены. Первая в жизни героя повести любовная ночь с Магдаленой, проведенная на сеновале: под настплом стоят кони, а сквозь щели в крыше светят звезды Млечного Пути. Влажные поцелуи Магдалены, запах вонючего домашнего мыла, луковой похлебки и — «искрящиеся под ночным звездным небом лошадиные спины». Возникают ассоциации, возвращающие к истории Лесного Царя и летчика. Эта параллель подчеркивает трагическую судьбу несчастной Магдалены, мечты и любовь которой разбиты, осквернены заезжим пошляком курсантом.
Писатель умеет коротко и выразительно обрисовать характеры, жизненную судьбу своих героев. Хитроватый, практичный, хлопотливый дед мальчика — рассказчика повести. Незадачливый искатель счастья Илия Американец, вернувшийся из–за океана в родное село (постигший его паралич как бы символизирует разбитые надежды обрести счастье). Властная и жадная Катерина — квартирная хозяйка. Беспощадный отчим героя. Ласковая и робкая мать. Целая галерея образов людей, с которыми судьба сводила рассказчика. В их обрисовке проявляется дар И. Давидкова–реалиста, владеющего искусством пластической лепки образа.
И. Давидков — мастер зорко подмеченной, поданной крупным планом детали. Форменная фуражка с кокардой на голове босого Лесного Царя, его большие торчащие зубы, прыгающая ложка в руках парализованного отца Магдалены (он не может донести еду до рта, расплескивает ее) — эти и многие другие детали в искусстве И. Давидкова–прозаика интересны не просто сами по себе. Нередко деталь становится эстетическим выражением нравственной оценки образа.
В детали отражается и другой, романтический аспект повествования. Куклы, которые мастерит Илия Американец, улыбаются ребятишкам шаблонной, застывшей улыбкой, они словно смеются над мастером, ставшим игрушкой в руках судьбы. Деталь нередко приобретает особое смысловое наполнение. Вот писатель рассказывает, например, о том, как Спас наклеивает на листы газеты полученные от покупателей хлебные талончики: «Клейстер гу–сто ложился на газетный разворот… Кисточка зализывала и без того гладкую челку фюрера», высыхающий клейстер «…покрывал лицо фюрера смертельной бледностью» — и т. д. В повести конкретизируется эпоха в ее общественно–политических событиях, бросающих отсвет на судьбы героев (расправа полиции над коммунистом, тело советского военного моряка, выброшенное волнами на болгарский берег, и т. д.).
СугЦественной частью биографии героя–рассказчика является его знакомство с Художником. Художник — особый образ. Намеченная штрихами, его жизненная судьба не во всем так конкретно осязаема, как житейские и жизненные судьбы других персонажей. Зато восприятие рассказчиком Художника как необыкновенного человека вынесено на передний план.
Художник — человек «не от мира сего». Он принадлежит к «чудакам», творческую натуру которых не всем дано понять, с ними трудно ужиться. «Мне хочется жить просто — радоваться хлебу потому, что я голодна, а не ради цвета его поджаристой корочки», — пишет в прощальном — письме Художнику ушедшая от него жена. Для рассказчика сближение с Художником — новый этап духовной биографии, вступление в неизведанный мир творчества. Увидев впервые на картинах Художника людей с синими лицами, юноша смущается. Но постепенно он приходит
В минуты творческих раздумий Художник отправляется бродить по городу. Он ведет безмолвную беседу с дождем. Он ищет новые средства решения очередной творческой задачи — как поймать кистью полет голубей, выразить скрытую одухотворенную сущность вещей. Ибо искусство не копирование явлений текущего Времени: оно обладает особой силой передачи возвышенно–обобщенного вйдения мира. Художник создает фантастическую, казалось бы, картину: по пастбищу — небу с облаками — ходят кони, у них зеленые, фиолетовые гривы. Этот замысел как бы концентрирует все основные ассоциации повести, связанные с сопоставлением житейски–обыденного и героико–романтического. Волшебные кони на небе–пастбище словно преодолевают земное притяжение и бросают вызов здравому рассудку и правдоподобию, становятся художественным символом дерзания людей, совершающих подвиги даже ценой жизни — как тот безымянный советский моряк или как летчик–романтик, на ботинках которого осела звездная пыль.
В образе Художника И. Давидков утверждает мысль о неостановимом стремлении людей к высоким идеалам, о победе творческого начала в человеке над беспощадным Временем. Творческое беспокойство, одержимость Художника передаются и герою–рассказчику.
Повествование обрывается как бы на полуслове. Его незавершенность вызвала к жизни другое произведение — повесть «Белый конь у окна», в центре которого рассказ о жизни Художника. Во многих отношениях повествование здесь строится так же, как и в повести «Вечерний разговор с дождем». Рассказчик получает известие о смерти Художника и отправляется в город, где в доме престарелых скончался его наставник. Опять путешествие в прошлое, воспроизведение жизни главного героя и окружавших его людей. Особое значение писатель придает персонажам второго плана: в их судьбах отражено время, их жизнь входит в биографию центрального персонажа.
Вот он — мальчик, заботливо опекаемый родителями — учителями провинциальной школы. Рано проявилась природная одаренность ребенка: ему снятся необыкновенные цветные сны. Это пугает отца и мать. А вот он — пейзажист, охваченный страстью уловить игру красок осени. И вот он — живописец жанровых сцен, нашедший новую для себя радость открывателя людей. Некогда человеческое лицо было для него только цветным пятном в общей гармонии красок на полотне, и он различал свои объекты — людей — лишь по цвету их одежд. В зрелые годы лицо человека привлекает все его внимание, он стремится увидеть в человеческом лице жизненный опыт, отсветы пережитого. Он становится художником–психологом. Принимаясь за каждую новую работу, он испытывает радость созидания. Но его волнует безразличие людей к этой утраченной радости. Время бесследно уносит с собой все. Что остается после смерти человека?
Мысль об этом многократно возникает в повести, гармонируя или контрастируя со множеством бытовых ситуаций, жизненных обстоятельств, в которых оказывается и Художник, и люди, его окружающие. Художник (и писатель) не может примириться с тем, что после жизни человека остается только «…трава. И капли росы на траве». Ведь «с виду слабый, беспомощный меж бескрайних пространств вселенной, человек бросает вызов всем стихиям, чтобы защитить свое право на жизнь, на творчество. И дерзость его уже есть победа…».
Такова философская концепция Художника, убежденного в могуществе духа человека–творца, не примиренного с Забвением. Художественным символом неугасающего стремления к творчеству является романтически осмысленный образ белого коня. Белый конь редкостной красоты, силы и грации — в глазах Художника одно из воплощений цветущего дерева или облака.
Высокую мечту о радости творчества И. Давидков стремится показать и в жизни людей, прошедших через память Художника. И в этой повести много колоритных характеров и драматических судеб: Седефина с ее неосознанным стремлением к необычному и красивому, ставшая жертвой пошлой артистической среды; ее мать Томаица, жестоко убитая озлобленным отщепенцем — бывшим белогвардейским офицером Волынским; сломленный бытом, утративший радость творчества настройщик роялей Бисеров…