Прощай Багдад
Шрифт:
Конечно, если раньше не убьют его самого.
16 января 1978 года. Багдад
Время за разговором летело незаметно.
Минут через сорок черноволосые арабские стюардессы выкатили на тележках ранний ужин или поздний обед. Только теперь Лена почувствовала, как сильно проголодалась: и в поезде, и в «Шереметьево» она не ела совсем — мысли ее были сосредоточены совсем на другом.
Была жареная рыба с рисом в прямоугольных пластмассовых тарелочках, покрытых блестящей фольгой, с неведомыми специями в аккуратных маленьких пакетиках,
Тревоги и волнения последних дней, полубессонная ночь в поезде взяли свое, и пообедав, Лена почувствовала, как глаза ее закрываются сами собой. Под мерный звук двигателей она уснула.
Она открыла глаза от того, что кто-то мягко тронул ее за плечо. Стюардесса.
— Фасн е сит-белт, плиз.
— Ремень пристегните, — проговорил сосед. — Подлетаем к Багдаду.
— Уже?
— Уже. Вы проспали самое интересное, — мужчина улыбнулся.
— Правда? — серьезно спросила девушка.
— Шучу, шучу. Знаете, весь полет обычно проходит над облаками, так что вообще ничего не видно. Сегодня не исключение. Правильно сделали, что поспали, ничего не потеряли.
Низкая густая облачность мешала разглядеть землю, даже когда самолет пошел на снижение. Но через минуту лайнер вынырнул из облаков, и Лена увидела под крылом серую ленту взлетно-посадочной полосы, рощицы пальм за ее пределами, несколько ангаров, фигурки копошащихся возле них людей. А дальше уходило к линии горизонта и расплывалось огромное коричневое пятно — Багдад. Линия горизонта была почему-то не очень горизонтальной, но потом Лена догадалась, что лайнер накренился, делая разворот.
Шасси самолета коснулось бетона, и Лена ощутила легкий толчок. Последний раз взревели двигатели, и машина начала выруливать к зданию аэропорта.
За иллюминатором проплыло несколько серебристых толстобрюхих самолетов. На одном из них она успела прочитать «Saudi Arabian airlines». Гм… Саудовская Арабия — это где такая? Впрочем, нет, кажется, Аравия.
Лайнер замер. Пассажиры поднимались и, застегивая пальто и куртки, тянулись к выходу.
Лену удивило обилие солдат и полицейских в зале прилета. Как раз незадолго до этого она видела в новостях репортаж о военном перевороте в какой-то африканской республике. И картина, возникшая сейчас перед ее глазами, очень напоминала ту, в телевизоре. Лена застыла на месте, не зная, что делать дальше и куда идти.
Мужчина, кажется, уловил ее растерянность.
— Пойдемте на паспортный контроль. Вон к тому свободному окошку, слева.
Он уверенно потянул ее в указанном направлении и что-то сказал по-арабски чиновнику, сидевшему в застекленной кабинке. Тот заулыбался и кивнул головой.
— Давайте ваш паспорт.
Спутник Лены подал арабу оба паспорта.
Чиновник бросил беглый взгляд на девушку, потом на ее спутника, сравнивая фото с оригиналом, дважды хлопнул штемпелем и вернул документы.
— Держитесь рядом. Помогу вам пройти таможню. Как-никак, вы жена сотрудника посольства, а дипломатов не досматривают.
Девушка, возведенная в ранг «жены сотрудника посольства», мысленно поблагодарила судьбу за то, что ей встретился в самолете этот симпатичный человек.
Минут пятнадцать она ожидала свой багаж у круговой резиновой ленты конвейера и все это время через стеклянную перегородку, отделявшую зал прилета, бросала напряженные взгляды в толпу встречавших. Ахмед должен был ждать ее: авиабилет был куплен заранее, о чем она сообщила ему за три недели до вылета. А накануне отъезда в Москву позвонила еще раз.
Но Ахмеда не было. Или она не могла разглядеть его? Или — он ее?
— Берите свои вещи и пойдемте со мной, — проговорил ее спутник.
Он уверенно обогнул толпу, выстраивавшуюся у таможенных стоек, и приблизился к одному из полицейских. Поговорив с ним минуты две, он обернулся к девушке:
— Проходите.
— А вы?
— А у меня вообще досматривать нечего. Портфель с бумагами.
Они миновали стеклянную перегородку и вышли в холл.
— Меня уже ждут, — объявил мужчина, указывая на седовласого араба в европейском костюме, державшего прямоугольный лист бумаги, на котором было тушью написано по-английски «Mr Ershov». Попутчик Лены поднял руку, привлекая его внимание.
— Мистер Ершов — это я, — пояснил он. — А ведь мы с вами так и не познакомились. Ну да ладно, чего уж теперь… Вас муж встречает? А то я мог бы…
— Нет-нет, спасибо, — поблагодарила Лена.
— Тогда все в порядке. До свиданья.
И мужчина, махнув ей на прощание рукой, смешался с толпой.
Пассажиры и встречающие расходились, большой холл пустел. Ахмеда все не было.
Она говорила с ним по телефону позавчера. Он сказал, что обязательно будет. Что же могло случиться? Сломалась машина? Напутал что-то со временем прилета самолета? Внезапно заболел? А вдруг он попал в аварию?
В голову лезла всякая чертовщина.
А что делать, если он… не приедет вообще?
Она обругала себя за эту совершенно неожиданную и кощунственную мысль.
Лена посмотрела на часы. Со времени прилета прошло уже сорок минут.
Подошел солдат и спросил что-то по-арабски. Ахмед научил ее нескольким фразам, но от растерянности и волнения все начисто вылетело у нее из головы. Она нерешительно пожала плечами и сказала по-английски:
— Сорри, ай донт андерстенд [2] .
2
К сожалению, я не понимаю.
Солдат отошел.
Ну вот, она уже начинает привлекать внимание.
Но в следующий миг сердце ее радостно дрогнуло. Сквозь стеклянные двери она увидела, как ко входу в аэропорт подъехал синий «опель» — машина родителей Ахмеда, известная Лене по его рассказам.
В следующую секунду он уже вбегал в зал.
— Лена! Леночка! Я на целый час застрял эта… как это?.. пробка, прямо в центре Багдада. Прости меня, родная. Прости…
Зацепив ногой чемодан, она бросилась ему навстречу, уронила голову на его плечо и расплакалась.