Прощай, моя красотка
Шрифт:
– Позавчера у него заболел живот, и аппендикс лопнул прежде, чем его смогли вырезать. У Блейна есть шансы, но они невелики.
– Нам не хотелось бы его терять, - сказал я.
– Такой парень - украшение полиции. Хемингуэй снова сплюнул в окно.
– О'кей. Следующий вопрос, - вздохнул он.
– Вы убедительно доказали, почему отвезли меня к Зондерборгу. Но вы еще не объяснили, зачем он держал меня 48 часов взаперти, напичканного наркотиками.
Хемингуэй бесшумно затормозил у тротуара. Он положил руки на руль и потер большие пальцы друг о друга.
– Я не знаю, -
– У меня были бумаги, из которых следовало, что я ?астный детектив, продолжал я.
– Ключи, деньги, фотографии. Если бы доктор не знал вас, он бы подумал, что удар по голове всего лишь розыгрыш, повод запихнуть меня в его заведение для того, чтобы - Оставайтесь озадаченным. Так безопаснее.
– Да, конечно, - согласился я.
– Но в этом нет никакого удовлетворения.
– Вы попросили закон Лос-Анджелеса заняться этим?
– Чем этим?
– Вашими подозрениями в отношении Зондерборга.
– Не совсем.
– Так да или нет?
– Я не такая уж важная личность, чтобы давать указания полиции, сказал я.
– Служители закона из Лос-Анджелеса могут прибыть сюда в любое угодное им время. Не все, конечно, но парни шерифа и окружного прокурора точно. У меня есть друг из прокуро - Вы ему об этом сообщили?
– Нет, Я не говорил с ним уже целый месяц.
– Подумываете о том, чтобы направить его на это дело?
– Если это помешает моей работе, то нет.
– Частное дело?
– Да.
– О'кей. Что вы хотите?
– Чем действительно занимается Зондерборг? Сержант убрал руки с руля и по-чемпионски залепил плевком в фонарный столб.
– Хорошая улочка, не правда ли? Приятные дома, приятные сады, приятный климат. Вы часто слышите о подкупленных полицейских?
– Изредка, - ответил я.
– О'кей! Сколько полицейских живет на таких улицах, как эта, в таких домах с красивыми лужайками? Я знаю четверых-пятерых, все из отряда по борьбе с проституцией и игорными домами. Они зашибают приличные деньги. А полицейские, как я, живут в жалких д - А что это докажет?
– Послушайте, приятель, - серьезно сказал здоровяк.
– Я иду у вас на поводу, но всякому терпению есть предел. Полицейские не поддаются на деньги! Улыбаетесь? Ладно, бывает, но редко. Полицейские делают, что им говорят. А парень, который сидит в огро - Что за человек мэр?
– Мэр как мэр, как в любом другом городе. Политик. Вы думаете, он приказывает? Чепуха. Вы знаете, что происходит с этой страной?
– Я слышал, слишком много замороженного капитала, - сказал я.
– Парень не может оставаться честным, даже если он этого хочет, сказал Хемингуэй, - Его вытряхнут из собственных штанов, если он останется честным. Вы или играете в грязную игру, или питаетесь святым духом. Куча ублюдков думает, что нас спасут де - Если Бэй Сити - пример работы этого М.П.В., то я приму аспирин, - сказал я.
– Можно стать очень умным, - как-то сразу поутих Хемингуэй, - Можно не думать об этом, но это возможно. Можно стать таким умным, что будешь думать только о том, как бы стать еще умнее. Я всего лишь тупой полицейский. Я выполняю приказы. У меня жена - А точно у Блейна аппендицит? Не пустил ли он себе пулю в живот из вредности?
– Не будьте таким, - недовольно, но миролюбиво сказал Хемингуэй и провел руками по рулю, - Попытайтесь думать иногда хорошо о людях.
– О Блейне?
– Он человек, как все мы. Он грешник, но он - человек.
– Чем занимается Зондерборг?
– О'кей, я вам только сказал. Может быть, я не прав. Я посчитал вас парнем, которому можно продать неплохую идейку.
– Вы не знаете, чем он занимается? Хемингуэй достал платок и вытер лицо.
– Но вам бы следовало догадаться, что если бы мы с Блейном знали, что Зондерборг занимается чем-то незаконным, то мы или не бросили бы вас туда, или вы бы оттуда не ушли так просто. Я имею в виду настоящее подпольное дело, а не муть типа предсказания - Я думаю, что мой уход из лечебницы не предполагался, - заметил я.
– Есть такое лекарство - скополамин, от которого человек иногда становится слишком разговорчив. Это, конечно, не гипноз, но частенько срабатывает. Из меня хотели выудить кое-что, ч Сержант печально смотрел на меня.
– Что за Лось Мэллой, черт возьми?
– Громила, который убил человека на Сентрал Авеню несколько дней назад. О нем передали по вашему телетайпу, если вы когда-нибудь его читаете. И, возможно, вам уже пришло объявление о розыске.
– Ну и что?
– А то, что Зондерборг прятал его. Я видел там Лося, на кровати, читающим газету, той ночью, когда я смылся.
– Как вы сбежали? Вас не держали под замком?
– Я огрел санитара пружиной от кровати. Мне повезло.
– Этот огромный парень не видел вас?
– Нет.
Хемингуэй отъехал от тротуара, на его лице установилась вполне приличная улыбка.
– Ну что же, мне это представляется шикарным. Зондерборг прятал разыскиваемых ребят, если у тех, конечно, были деньги. Его заведение было для этого хорошо приспособлено.
Машина пошла быстрее, и мы завернули за угол.
– Черт. А я думал, что он продает сигареты с марихуаной, - сказал Хемингуэй с искренним отвращением, - Но, черт возьми, его занятие не могло долго продолжаться!
– Вы когда-нибудь слышали о подпольной лотерее? Она тоже рассчитана на продолжительное время, если посмотреть с одной стороны.
Хемингуэй классно справился еще с одним поворотом и кивнул.
– Верно. И китайский бильярд, и игорные дома бинго, и притоны для наркоманов. Но сложите все это и позвольте одному парню управлять всем этим, и окажется, что это вовсе не бессмысленно.
– Кто этот парень?
Хемингуэй не ответил. Он крепко сжал зубы. Мы ехали по Дескансо к востоку. Тихая улочка, даже в полдень. Чем ближе к 23-й улице, тем шумнее становилось в кварталах. Вот два человека изучают пальму, как будто собираются передвинуть ее. Возле дома докт Дом освещен жизнерадостным солнечным светом. Чайные розы образовали сплошную светлую массу под окнами, а анютины глазки создали яркую дымку под зацветающей акацией. Алая вьющаяся роза только раскрыла почки, прикрепившись в форме веера к крепкой решет Наша машина медленно проскользнула мимо дома. Сержант пошмыгал носом, повернул за угол, посмотрел в зеркало заднего вида и прибавил скорость.