Проще убить, чем…
Шрифт:
Всё это было так некстати. Сегодня, наконец-таки, после очередного посещения Игнатом библиотеки, после злорадно повторяемых, но смиренно сносимых им насмешек, после то отвергаемых, то принимаемых букетов цветов и коробок конфет, Настя согласилась поужинать с ним вместе, правда, заранее предупредила, чтобы он ни на что, кроме совместного приёма пищи, не рассчитывал. И, хотя в тот миг у Игната в душе всё запело от счастья, он с жалобным видом спросил только:
– А по бокалу вина можно будет выпить?
У сыщика был такой трогательный и забавный вид, что Настя не удержалась от смешка и кивнула.
А Игнат продолжал давить
– А потанцевать, о богиня?
Кравчук не выдержала и рассмеялась.
– А менты даже умеют танцевать? – уже не без кокетства поинтересовалась она.
Назыров скорчил обиженную физиономию.
– Во всей ментуре нет человека лучше меня танцующего мазурку и кадриль, – ответил он, принимая стойку «смирно» и щёлкнув каблуками.
В итоге они договорились встретиться в «Пропаганде» в Китай-городе, а потому в этот день сыщику было вовсе не с руки завязнуть в расследовании.
Жанна Альбертовна жили одна. Обыск в её квартире ничего не дал, да Назыров и не надеялся на обнаружение каких-либо новых улик. Пенсионерка себе и пенсионерка. Бывшая учительница географии, не от хорошей жизни ставшая продвинутой вахтёршей, или, по-буржуазному, консьержкой. Унылый быт старой типовой двухкомнатной квартиры эпохи развитого социализма, холодильник «Юрюзань» и доживающая последние дни мебель то ли чешского, то ли польского производства. Телевизор, правда, хороший, плазменный. И висящая на почётном месте фотография молодой семьи с мальчиком лет девяти, очевидно, внуком.
Больший интерес мог представлять, по мнению сыщика, обыск на месте работы, то есть в доме Скрепкина. Но и там ничего существенного не было. Самое смешное, что в итоге ментам попал в руки не особенно скрываемый «чёрный» кондуит Жанны Альбертовны, но они не придали ему значения. Бегло сравнив его с другой, более нарядной и аккуратной тетрадью, и не вникая особенно в детали, они так и решили, что убитая то ли из чрезмерного чувства ответственности, то ли маясь дурью, вела, как она, кстати, и врала Клёпе, черновик. В подтверждение этому нашли ещё несколько пар черновиков-чистовиков за прошлые годы.
А ближе к вечеру сыщик вообще выбросил из головы убийства Колибри и консьержки. В конце концов, и ей (голове) тоже нужен был отдых. И не только ей, но и уставшему от сидения за бумажками телу. Поэтому, плюнув на интересы службы, Игнат поехал за Настей и теперь, мечтательно улыбаясь, сидел в своём second hand «форде» рядом с библиотекой, дожидаясь, когда та, наконец, закончит работу. Надо сказать, что они не договаривались о встрече прямо здесь, у парка. Это была инициатива Игната. Он должен был заехать за ней домой часом позже. Но, зная, что у Насти нет машины и её всегда или кто-то подвозит, или она вообще едет на автобусе, решил, что не будет беды, если он дождётся девушку прямо здесь. А дальше уж, как она сама захочет: или он завезёт её домой, или они прямиком направятся в кабак с танцами.
Но сыщик всегда остаётся сыщиком, и Назыров без особого интереса, хотя и с некоторым удивлением обратил внимание, что пустующая стоянка рядом с библиотекой к вечеру стала заполняться. Вначале появился на тачке какой-то крепенький мужичок, по виду типичный охранник, который, опершись на капот, по всем признакам занял наблюдательную позицию. Затем ещё пара машин с людьми, пассажиров которых он в темноте не разглядел, и которые, как и он
Вечер удался на славу. Настя любила танцевать и была приятно удивлена пластичностью и изяществом движений своего, как она считала, чуждого обстановке партнёра. А тот чувствовал себя, в общем-то, как рыба в воде и, беззлобно отшучиваясь на колкости Насти в отношении ментов, которые, впрочем, произносились реже и звучали мягче, продолжал утанцовывать девушку, не забывая в промежутках угощать коктейлями. Та даже сделала ему замечание, когда он снова заказал ей довольно крепкую «Весёлую вдову», а себе очередной «Космополитен». Всё-таки за рулём. Но он только рассмеялся:
– Наконец, достигнут хоть какой-то прогресс. Вы, Настя, проявили обо мне заботу.
Девушка сразу начала хмуриться. Ишь куда повернул. Но Игнат, не смущаясь, продолжал:
– Да бросьте вы без причины искать повод на меня надуться. Мне и в голову не приходило, что в вашем справедливом, по сути, замечании есть что-то большее, чем нежелание после окончания всех этих половецких плясок ехать на такси.
Однако Настины брови всё ещё оставались строго сдвинуты. Назыров легонько и ласково погладил её по руке, которую та не успела отдёрнуть. А, может, и не захотела.
– Настенька, поверьте, что бы ни было, но я доставлю вас в целости и сохранности. Знаете, я один раз поспорил на ужин в хорошем ресторане с одним гиббоном, что после литра водки проеду по всей Москве, и ни одна собака меня не остановит.
– Каким гиббоном? – не сразу сообразила Настя.
Назыров снова рассмеялся.
– Что ж вы, Настенька, меня зовёте ментом, а кто такой «гиббон», не знаете. Тоже мент, только сотрудник ГИБДД, мой друг.
Кравчук неопределённо хмыкнула.
– А какое это вообще имеет значение, знаю я или нет, кто такой гиббон? – и, помолчав, добавила: – И кто выиграл пари?
Назыров привстал и поклонился.
– Вы не поверите, ваш покорный слуга. Но с тех пор поклялся никогда больше подобные эксперименты не повторять. А перед приятелем даже извинился, что втянул его в этот глупый спор. Правда, мы тогда оба прилично поддали. А местные коктейльчики для меня, как щекотка.
– Так вы алкоголик? – с пренебрежением спросила Настя, чувствуя, что зарождающаяся симпатия к Игнату начинает сходить на нет. Ей с детства привили отрицательное отношение к сильно пьющим мужчинам.