Просека
Шрифт:
— Здоров, Саша!
— Здоров. — Улыбается.
— Кого ждёшь?
— Да так…
— Пошли к нам.
— Сейчас.
И через пять минут он у нас в комнате, лежит на своей койке. Слушает радио или листает книжку, поглядывая на Мишу Яковлева.
Миша теперь обычно молчит, ковыряется с чем-то в своём углу, он увлёкся радиотехникой, под окнами корпусов студгородка собирает выброшенные репродукторы, детали от приёмников. Руки у него черны от проволок, паяльника и прочих подобных вещей. Паяльник нагревает на сделанной им же электроплитке. Спираль вставил в нёс такую, что даже керамика раскаляется
В тот лень, когда пришла телеграмма от Николая, я написал Вареньке длинное письмо. Закончил часа в два ночи, побежал и опустил его в ящик. Не могу понять, что рассердило её. Я писал о том, как хорошо было в Петровске, мы должны поскорее встретиться, пусть она сообщит, где лучше — в Ленинграде или в Москве. А через неделю получаю странный конверт, весь в кляксах, измятый. «Ты, — пишет Варя, — растянул своё послание на пять листов и обо всём пишешь в насмешливом тоне. Тебе всё легко в жизни достаётся, потому ты так и пишешь». И дальше в таком же духе. А в конце: «Мне больше не пиши». Едва прочёл я письмо, тут же изорвал и выбросил в форточку.
Наконец приходит письмо и от Николая. Отец его упал в горах с лошади, сломал ногу, раздробил тазовую кость. Лежит в гипсе, и он, Николай, отказывается от учёбы в Ленинграде.
Не думал я, что мне станет так тоскливо без Болконцева. У нас с ним успел выработаться даже свой язык.
— Пахнет козлёнком, — вдруг произносил он спокойно, а я тотчас начинал шарить глазами по сторонам и замечал стройненькую девушку. Симпатичную, без косметики на лице, спешащую куда-то:
Шла навстречу расфуфыренная дева, Николай коротко бросал:
— Духи.
«Пусть нам хуже будет!» — это значило, что решение принято, он или я согласны с предложением. «Тюрька» — смехотворно, глупо, нелепо.
И другие слова, фразы, жесты имели только для нас двоих определённое значение в разговоре.
Он остаётся работать с отцом. Поступит в Томский институт на заочное отделение. В деканат он уже послал письмо. Просит меня проверить, получили ли там. И если да, поторопить с высылкой документов. Вещи его я могу взять в нашей камере хранения, он их дарит мне. Проигрыватель и пластинки дарит всей комнате. Ему же нужны только специальные книги, которые он приобрёл здесь. Выслать их на иркутский адрес. В декабре он, возможно, выберется туда недели на две и заберёт.
Итак, комната наша распалась. Зондину скучно с нами. Яковлев занят трансформаторами и проводами. У него новый приятель — с механического факультета. Приятель этот носит длиннополую вельветовую куртку с огромными карманами, карманы набиты железками. Сойдутся и начинают:
— Надо сечение подобрать другое.
— Не нужно: я достану ещё хромированного провода. И сопротивление будет достаточно.
— Катушку где-то. пробило.
— Давай перемотаем.
И перематывают тонкий провод с одной катушки на другую.
Вдруг поздно вечером раздаётся в кладовочке треск, свет гаснет. Из кладовочки вылетает Яковлев.
— Выключатель, выключатель! — кричит вслед ему его приятель.
В коридоре хлопают двери, кричат:
— Свет погас! У вас тоже? Что случилось?
В комнате воняет горелой резиной.
Без Николая по душам поговорить не
Федя Пряхин жил в прошлом году на втором этаже. Теперь весь этот этаж занимают ускоренники. Комнату Пряхина расселили на пятом. Сам он угодил к четверокурсникам. Повздорил с ними; я предложил ему занять койку Николая. Пряхин с радостью принял предложение, начал собирать вещи, и я спустился к себе.
Кургузов лежал и смотрел в потолок, Яковлев пил чай. Они ещё не знали, что Николай бросил учёбу. При мне Бес дважды садился на койку Николая, трогал сетку пальцами, качаясь на ней. А Яковлеву он сказал:
— За большие опоздания могут и отчислить из института. И вообще надо поставить вопрос так: не приехал вовремя — ищи себе место где хочешь.
Он мечтает занять койку Николая. Спать со мной рядом! Ему безразлично, кто его сосед, лишь бы место было удобным. Мне бы выдержать до конца: дождаться, когда ввалится Пряхин со своим добром, тогда и сообщить о письме Николая. Но я не выдерживаю.
— Болконцев не приедет, — говорю я, — он переводится в Томский институт… — Не успеваю закончить фразу, как Бес вскидывается. И вот уже надвигается на меня, держа в руках свою постель. Лица его не вижу, оно за матрацем.
— Постой, постой, — отталкиваю его, — не торопись, парень. Здесь другой человек будет жить!
Бес делает несколько шагов назад, разгоняется. Хочет сбить меня, но ему не удаётся.
— Пусти! — кричит он, круто поворачивается, напирает спиной и брыкается. — Пусти, а то хуже будет! Ты не имеешь права! Пусти! Яковлев, там тебе перевод пришёл! — вдруг сообщает он Мише.
— Мне? Когда? — И Яковлев готов выбежать из комнаты, но я кричу:
— Стой, стой, Мишка! Врёт он, ничего тебе там нет! Не уходи из комнаты! Смотри сюда, Миша! — Вскидываю вверх руки, даю пинка Бесу. Он летит с матрацем к противоположной стене. И тут появляется Пряхин с чемоданом и постелью.
— Принимайте жильца, — орёт он весело, — небось соскучились без меня, а? Сегодня новоселье празднуем. Угощаю я! — гаркнул Федя, и мы опять услышали, как звенят стёкла.
С Пряхиным мне веселей, спокойней стало. Живя с ним, я меньше боюсь Беса. Нет, слово не то: не боюсь, а меньше опасаюсь, что этот негодяй может устроить мне какую-нибудь подлость. Плюс к этому, прожив суток трое с нами, Пряхин без всякого науськивания с моей стороны стал подтрунивать над Кургузовым. И делает это вовсе без желания оскорбить Беса.
Пряхин прост, откровенен. Он продолжает посещать кружок танца. Умеет и бальные танцевать. Не знаю, как у него на вечерах получается, но когда в комнате демонстрируют перед нами разные па, даже спокойный Яковлев начинает смеяться звонким смехом.
— Федя, как вчерашний урок? — спросишь его.
— Урок? — По лицу заметно, что мысли переносятся в клуб. — Вчера там вместе с нами занимался драмкружок. Ха!.. Ха-ха-ха! — рокочет его басок. — Разучивали они какую-то пьесу из старой жизни. И три девицы в длинных платьях, в таких, что подолы по полу волочатся… Одна красивая такая. Я её пригласил танцевать — не идёт. «Я занята, говорит, — репетирую». Она с электромеханического, кажется. Белые такие волосы у неё, в институте она с косой ходит, знаешь?