Прошлое
Шрифт:
Пальцы, очертив овал плеча, все так же едва ощутимо и оттого неимоверно чувственно, сбегают по руке вниз. Моя ладонь сжимается в кулак, выдавая внутренний трепет и напряжение: что будет дальше?
Метх сдвигается еще на шаг, обходя меня. Его пальцы двигаются тоже, перемещаясь с моих запястий на бедра, даря воспоминания о купании и этой части моего тела. Я чувствую, что Кирен стоит позади. Я чувствую его взгляд, он через плечо устремлен на мою грудь. И не совладав с собой, в испуге поворачиваю голову, ища его взгляд, стремясь увидеть выражение лица. Понять… что он задумал?
Вот
Взгляд замер на лице Кирена. Пусть не выражение глаз, но мимика, жесты — я отчаянно искала в них ответ. Предупреждение?..
'Прежде чем он обменял меня на топливо…' — в голове творилось что-то невообразимое. — 'Что если он опять испытывает меня, прежде чем изгнать? Что если это его изощренная забава?'
Но нет — лицо меднокожего словно окаменело, черты заострились от усилий, прилагаемых им для самоконтроля. Это в их крови, вдолблено с рождения — скрывать все эмоции. Я не та, что смогу прочесть ответ на его лице!
Отныне я всегда буду ожидать от него худшего.
Мысль словно обдала прохладой, заставив поежиться. Глаза мужчины мгновенно распахнулись, он успел перехватить мой взгляд, прежде чем я отвернулась. Что он увидел там? Испуг, страх… несомненно. Я боюсь его, всегда боялась. Он не может не знать об этом.
Вновь прикосновения ладони сменились движениями пальцев, что заскользили вверх от кисти до плеча на другой руке. Он шагнул вперед, огибая мое напряженно застывшее тело. Я зажмурилась — как бы не силилась стараться сильнее, не с ним мне было тягаться. Не в моем положении, не при абсолютно подавляющем преимуществе силы этого метха.
Ключица. Круг замкнулся — его ладонь вновь вернулась на мою грудь.
— Открой глаза, — голос прозвучал так, словно, он не сомневался — я не решусь.
А я открыла. Потому что поняла — бояться Кирена бессмысленно. Не после встречи с метхом, что готов был вырезать на моем теле картины.
'Они все такие по сути своей. Их раса отвратительна' — с этим убеждением я встретила его взгляд.
Глаза меднокожего лишь слегка распахнулись, отмечая удивление. Впрочем, вряд ли его заботили мои мотивы. А вот интрига с моим безмолвным протестом явно забавляла. Ему так было интереснее.
Что ж…
— Ты просто жалок.
Я боялась его большую часть сознательной жизни. А сейчас страх ушел, осталось презрение. И оно чувствовалось — метх удивился. Отступил, одна его бровь на миг, красноречиво демонстрируя насмешку, взлетела вверх, взгляд стал холодным.
— И труслив.
Продолжила спокойным тоном: но для нашей расы так измываться над женщиной мог только трус.
Губы Кирена растянулись в медленной улыбке. Впрочем, она не задела выражения его глаз, пристально всматривающихся в мое лицо. Но я почувствовала, что метху мои слова не понравились. Не знаю, как поняла это — проведя столько лет рядом с ним, я в какой-то мере стала органичной частью его… как частью его организма.
— Никому не нужен!
Когда-нибудь меня должно было прорвать. И вот сейчас, эйфория отсутствия боли и невероятное поведение метха спровоцировали взрыв. Слова — рубленые фразы, отвратительная правда о нем — сыпались одно за одним. Кирен ни разу не ответил, лишь с иронией наблюдал, отступив на шаг.
И вдруг рывком подался вперед, буквально снося меня с ног, оторвав от пола и вдавив в стену позади. Молча. Две пары рук стиснули как оковы, я едва могла дышать, а бедра, поддавшись ошеломительному давлению мужского тела, вопреки всем моим усилиям подались, раскрываясь. Вот его ответ — без слов понятно: что я против него?.. И что ему мои слова.
Так униженно, безвольно и жалостливо я себя почувствовала, как никогда за эти годы сплошных испытаний. Вот только я уже однажды смогла сказать ему 'нет'. Пересилила этот рабский страх, слепую животную выстраданную привычку смиренно подчиняться.
И этот миг не мог пройти бесследно.
Я не знала агрессии, будучи дочерью совсем не безобидного народа, никогда не думала о том, чтобы атаковать, причинить боль… Но сейчас случилось что-то. Что-то, не зависящее от моего желания. Идущее из самых глубин существа.
Я атаковала!
Единственным доступным мне способом. Тело и инстинкты, живущие во мне, сделали все сами. Едва метх навалился, в доли мгновения сломив мое сопротивление, как я со сверхъестественной скоростью устремилась к единственной доступной мне части тела меднокожего. К горлу! Кирен не успел отреагировать и предотвратить атаку, лишь подтвердив непревзойденную стремительность нашей расы.
Арианские клыки впились в плоть, легко вспоров кожу. Я вцепилась в его глотку с такой отчаянной решимостью, словно это было последним и самым необходимым в моей жизни поступком. Намереваясь вырвать ее… Челюсть свело судорогой от напряжения. Кровь вскипела от чувства восторга: я смогла!
Но ликование было мгновенным. Едва я ощутила привкус крови четырехрукого, как он, избавившись от секундного промедления, атаковал в ответ. Как и свойственно тому, кто поклоняется силе, сделал это не колеблясь и жестко. Его подбородок уперся мне в голову, сжимая с невероятной силой. Одновременно он со всей присущей мощью дернулся вперед, ударив меня затылком о стену.
Боль от удара стала ошеломительной. Всего на миг мир перед глазами раскрасился сотнями искр, прежде чем провалиться во тьму.
'Не разжимать!' — Последняя связная мысль была адресована моим челюстям.
Глава 12
Дейнари
Кап… кап…кап…
Снова крупные капли воды, падающие сверху. Сделав резкий вдох, тут же закашлялась — вода попала в нос. Дернувшись, попыталась изогнуться, инстинктивно стремясь уйти из-под потока. Онемевшее тело немедленно отозвалось волной боли. Она, стремительно прокатившись по телу, осела в голове, угнездившись где-то в самой ее глубине.