Прошу руки вашей жены
Шрифт:
– В-вы… вы м-муж… Даши?
– Да! Точно! – как-то нервно обрадовался Архипов. – Я муж Даши… А раз вы знаете, кто такая Даша, должны понять, почему я ударил вашего мужа… Вот, значит, как все получилось… Я не хотел, поверьте…
Элла прислонилась к дверям палаты, закрывая Архипову проход своим телом. Ни за что нельзя позволить, чтобы этот человек увиделся с мужем. Она из кожи вон лезет, чтобы Иван ничего не вспомнил, а тут вдруг такой посетитель… Она не собирается подавать никаких заявлений. Пусть все остается так, как есть. Пусть все считают, что Ванечку сбил юный резвый байкер, который от страха скрылся с места происшествия. А этот Архипов сделал для Эллы такое, что она озолотила
– Знаете, что… – начала Элла, под руку уводя Архипова от палаты и одновременно обдумывая, что сказать дальше. – …Иван пока находится в таком состоянии, что его лучше не тревожить… А что касается меня, то… поверьте, я оценила благородство вашего поступка…
– Да какое там благородство… – вырвался из ее рук Дмитрий. – Я чуть его не убил… а вы – благородство…
– И все равно! Не каждый пришел бы… так сказать… с повинной… Мы ведь не знали, что случилось.
– Как не знали? Он что, не сказал?
– Понимаете… Дима… – Элла перешла на эдакий доверительный шепот, поскольку поняла, что в лице Архипова может заполучить себе союзника. – …Дело в том, что Ваня… он ничего не помнит…
– Как не помнит? Вообще ничего не помнит? – Лицо Архипова сделалось белым.
– Да не убивайтесь вы так! – материнским тоном предложила ему она и многозначительно добавила: – Он не помнит того, чего ему и не надо помнить.
– То есть?
Элла пожевала губами, будто бы собираясь с мыслями, хотя уже давно сообразила, что ему сказать.
– Понимаете… – опять начала она, – …так получилось, что у Ванечки выпали из памяти события только предыдущего месяца. Ну… примерно… месяца… Вы, надеюсь, понимаете, что это значит?
– Нет… – не оправдал ее надежды Архипов.
– Ну как же? Это же означает, что он не помнит того, как… с вашей женой… Ну! Соображайте же быстрей, Дима!
– Да-а-а… – протянул Архипов, и лицо его сделалось совершенно беспомощным. – Понимаю…
– Ну вот! Значит, вы должны понять и то, что и ваше появление перед моим мужем нежелательно. Пусть он лучше никогда не вспомнит, каким образом получил травму. Если он не вспомнит этого, то, возможно, не вспомнит и того, что произошло между ним и вашей женой. Во всяком случае, сейчас он этого не помнит. Ваша жена приходила к нему, но он общался с ней как с давней знакомой, бывшей любовью. Понимаете ли вы, Дима, что я говорю: с бывшей!!!
– Да-а-а… – еще раз протянул Дмитрий и растерянно спросил: – Ну а как же травма? Я же фактически совершил преступление: разбойное нападение с нанесением тяжких телесных…
– Забудьте об этом! – жестко сказала Элла. Когда она говорила таким тоном, мало кто был способен ее ослушаться. – Нам с вами обоим выгоден этот провал в памяти моего мужа. Разве не так?
Архипов задумался. Лицо его уже приобрело живой оттенок, но оставалось очень озабоченным.
– То есть вы мне предлагаете молчать? – наконец спросил он и бросил на Эллу такой взгляд, что она поняла: они с этим человеком на равных. Он ни за что не станет ей подчиняться, если не посчитает нужным. Он совершенно не похож на свою жену – жалкую мокрую курицу. И чем только она привлекает мужчин?
– Да, я предлагаю именно это, – подтвердила Элла. – Я люблю своего мужа и хочу, чтобы он навсегда забыл вашу… Дашеньку! Разве вы не хотите того же?
– Гораздо больше я хотел бы, чтобы моя жена забыла вашего Ванечку!
– Так ведь и мне нужно то же самое! Если вы, Дима,
Архипов кивнул, отвернулся от нее и молча пошел в направлении выхода из отделения.
– Так я могу надеяться на ваше молчание? – крикнула ему в спину Элла. Он, не останавливаясь, слегка повернул вбок голову и бросил ей:
– Пока – да… Но только – пока…
Элла освобожденно выдохнула и расслабила спину, которая у нее одеревенела от напряжения. Та-а-ак… Она получила отсрочку. Архипов будет молчать, пока это будет казаться ему нужным. Как долго он станет молчать, неизвестно, а потому надо срочно обдумать дальнейшие действия. Элла не должна допустить ошибок! С этого момента ее поступки должны быть строго выверены и точны! Итак! Что у нее в активе? Она обладает некоей информацией, которая пока неизвестна Ивану. Даже если он вдруг все вспомнит, все равно не знает, что Архипов приходил с покаянием. Какую же пользу из этого можно извлечь? Ну, во-первых, можно этого красавчика Дмитрия посадить. Может быть, его Дашенька посчитает себя виноватой и начнет служить ему верной рабой. Такие унылые и совестливые, как она, только и делают, что считают себя виноватыми во всем, обожают казниться и заниматься самобичеванием…
Но ведь расклад возможен и другой. Угрызения совести не помешают Дашульке, отправив мужа в казенный дом, продолжать встречаться с Иваном. Они будут утешаться в объятиях друг друга, а Элла опять окажется лишней. Нет… пожалуй, встречаться они не будут. Если муж Даши сядет, она запретит себе думать об Иване. Это точно! Или она, Элла, не знает людей! Таким образом, посадив Архипова, можно одновременно нейтрализовать и его самого, и его жену. Дашенька будет носить передачки мужу, а сам Дмитрий неопределенно долгое время не сможет явиться с покаянием к Ивану. Ванечка будет пребывать в счастливом состоянии антероградной амнезии, а она, Элла, тем временем сделает все, чтобы его счастье было как можно более полным.
Та-а-ак… Теперь нужно подумать о том, каким образом можно обезвредить Архипова, не прибегая к заявлению от Ивана. В одной из вечерних групп у нее занимается английским милиционер… Такой белобрысый… Ерохин… Нет… Ермаков… Да! Ермаков Константин! Он еще ей постоянно строит глазки, как девушка. Смешно, право слово… Можно подумать, что ее могут заинтересовать милиционеры… То есть раньше не могли, а теперь, пожалуй, очень даже интересуют. Пожалуй, есть смысл с ним поговорить… Да, она сделает это сегодня же!
Дмитрий Архипов в состоянии тяжелой задумчивости вышел из проходной завода и медленно пошел в сторону троллейбусной остановки. Задумчивость была для него тяжелой, потому что не была свойственна. Митя редко задумывался. Все вопросы, которые ставила перед ним жизнь, он решал быстро, с ходу, с наскока. При этом все всегда получалось правильно и хорошо. Митя считал, что у него отлично развита интуиция, но на самом деле он просто ленился думать. Осечек у него ни разу не произошло только потому, что очень уж серьезных вопросов ему решать пока не приходилось. Жизнь катилась и катилась себе вперед, как единожды хорошо отлаженный автомобиль. Собственно автомобиль Митя покупать не хотел, хотя зарабатывал прилично, а потому мог себе позволить не только отечественную машину, но и не слишком дорогую иномарку. Он знал, что со столь неукротимым темпераментом ему трудно будет усидеть за рулем. Даже ощущение развиваемой автомобилем скорости никогда не компенсирует отсутствия движения тела. А уж сидеть в нынешних бесконечных пробках – это и вовсе не по нему. Да он с ума сойдет, если хотя бы полчаса будет вынужден смотреть в бампер передней машины.