Просроченное завтра
Шрифт:
Алена распахнула дверь, смотря в пол, чтобы оценить размеры коробки и, если надо, попросить помощи. Но на пороге стояли ноги. Кроссовки, джинсы, нет — она не могла их узнать. Они у всех одинаковые, а вот голос спутать невозможно. И не было даже секунды размышления. Тело против воли, против здравого смысла, против материнского инстинкта, подалось вперед. И Алена не была уверена, что чувствовала под ногами пол, когда дверь наконец закрылась. Сама она точно ее не закрывала.
— Что ты здесь делаешь?
Она знала что — целует
— Ты когда-нибудь научишься отвечать на мои звонки?
Стас с такой силой сжал ей плечи, что хрустнули кости — ведь это не мог скрипнуть пол под его тяжелыми шагами.
— Откуда ты тут?
— Из Питера, откуда еще? Когда же ты прекратишь срывать меня с работы?!
Стас снова держал ее на весу. Не рассчитав высоту низких потолков, он чуть не проделал ее головой дырку рядом с лампой. И все же хорошенько встряхнул, но мозги на место не встали. Что он тут делает? Как? Как он здесь оказался?
— Поставил всех на уши и за неделю мне сделали американскую визу, — ответил он на прочитанный в ее блестящих глазах вопрос. — Посчитай давай, сколько у меня появилось седых волос за последний месяц?
— У тебя нет седых волос, — еле выговорила Алена, все еще не чувствуя ногами пол, хотя и стояла на нем босиком.
— С тобой будут. Точно будут! Что же ты творишь, идиотка?! Ну как так можно? Посылать, а потом кидаться на шею?! Тебе не восемнадцать, черт тебя возьми!
— Зачем ты приехал? — шмыгнула Алена.
— За тобой! — Стас снова прижал ее к груди. — Зачем мне еще сюда приезжать?! Мне не нужно было отпускать тебя в августе. Я же знаю тебя не первый год. Тебя вообще нельзя выпускать из поля зрения даже на минуту! Ты же ничего не умеешь, кроме как трепать мне нервы!
Алена попыталась высвободиться, но он не отпускал. Так они и стояли обнявшись посреди пустой гостиной, в которую они с Димой не купили даже диван.
— Когда ты приехал?
— Вчера днем. Не мог же я завалиться к тебе вечером. Хотя надо было и расставить наконец все точки над «i». Ты так и не переговорила с ним?
— Стас, хочешь чаю? — перебила его Алена.
— Хочу! — огрызнулся он. — Надеялась, что даже чаю не попью, а вот и попью. И не один раз. Я имею право на отпуск раз в сто лет. Или считать это американским бизнес-трипом? Почему бы и нет — слишком много дел здесь, у которых прошли все сроки… Где ребенок?
— Спит. Слава Богу, спит… Пошли…
Алена не смогла вырвать руку или не захотела.
— Можешь не разуваться. Чай с сахаром?
Она наконец получила свободу, усадив гостя за стол.
— Без, ты же знаешь.
— Не знаю. У тебя какие-то проблемы с сахаром?
— У меня проблемы только с тобой. Большие проблемы. Чай без сахара просто вкуснее. Я и кофе почти научился пить в первозданном виде. Только без тебя никогда не научусь жить. Аленушка, что ты делаешь?
— Чай, — ответила Алена просто, перекручивая волосы в новый хвост.
Какое счастье, что она вымыла их вчера. Наплевав на ор, влезла под душ, оставив сына в кроватке под музыкальным мобилем. Футболка на ней, конечно, мятая, но черные штаны точно без молочных разводов. Она никого не ждала. Даже мужа. К зеркалу тоже не подходила. Глаза, возможно, красные. От нынешних слез и прошлого недосыпа. На улицу она без темных очков не выходит. Жаль, не надела их для встречи с почтальоном.
— С нами, я спрашиваю. Что ты делаешь с нами?
Она опустила глаза — что делает? Врет, снова врет… Самой себе. Не было Стаса рядом, жила спокойно почти четыре года. И дальше бы жила — так приехал и крышу снова сорвало. Ну что она скажет ему после такой встречи, что? Что не любит его больше и хочет жить с Димой?
— Все сложно, Стас. Все оказалось слишком сложно.
— Ты поговорила с ним?
Рядом нет лампы, которую он мог бы направить ей в глаза, но она все равно зажмурилась. От слез. Шмыгнула носом. Ну что же это такое…
— Стас, у нас ребенок…
— И что теперь? У вас ребенок был уже в августе, но мы же все решили с тобой. Лена, что произошло? Лена, смотри на меня. Ты не можешь бросать трубки. Просто не можешь. Ты выросла.
Она не могла и смотреть на него. Он это понял через пару секунд. Шагнул к ней на кухню и прижал к груди. В ней сердце тоже не находило себе место, как и под ее футболкой.
— Боже ж ты мой, — выдохнул Стас. — Горе ты мое луковое… Когда же мы уже начнем улыбаться?
Степа не дал ей ответить, позвал к себе, но пока Алена бежала в детскую, задрых по новой. Стас тут же оказался рядом. Оперся одной рукой на бортик кровати, а второй принялся искать талию, которой пока еще не было.
— На тебя похож, — улыбнулся он, прижимаясь к ее щеке.
— На Диму, — отрезала она и сразу почувствовала бедром, как напряглась его рука. — Копия отца.
Она специально это сказала. Чтобы уколоть и Стаса, и себя. Чтобы проснуться от прекрасного сна! Потерянная, Алена сейчас могла лишь кусать язык. До боли, до крови!
— Мне без разницы, на кого он похож, — прошептал Стас, отпуская кроватку, чтобы промокнуть ладонью влажные глаза Алены. — Это твой ребенок. Остальное мне не важно.
— Это Димин ребенок. И он, он очень его любит. Я сказала тебе правду по телефону, — добавила Алена дрожащим шепотом.
— Я тоже сказал тебе правду, стоя перед тобой на коленях, — и Стас снова опустился на пол. — Я люблю тебя. Я примчался за океан, бросив работу на людей, которым не доверяю. Все ради тебя. А ты мне говоришь про Диму. Я буду хорошим отцом. У меня есть опыт. Хочешь, поговори с Альбиной. Она успокоилась с новым мужем и новым ребенком. Сейчас она не станет приписывать мне все смертные грехи…