Прости меня луна
Шрифт:
«Меня выставили? Выгнали на самом интересном?»
Понятное дело, что обед был лишь предлогом.
Громко протопав до угла, она вознамерилась тут же развернуться и на цыпочках подкрасться к двери, но пришлось делать вид, что стоит пограничным столбом, потому что ищет что-то важное в карманах платья. В трапезную гурьбой шли воспитанники, продолжая обсуждать череду нелепых смертей, и царевна боялась, что за ней кто-нибудь увяжется.
Улучив момент, когда основная масса прошла, она шмыгнула за поворот. В тяжелых башмаках идти на цыпочках невероятно трудно,
Приподняв платье, Луна боязливо перешагнула через порог и тут же ощутила, как по ногам сквозануло холодом.
«Откуда здесь такой сильный сквозняк?»
Оглядевшись, убедилась, что все окна оставались закрытыми.
— Ищи ветер, ищи ветер… — прошептала царевна. — Неужели он все-таки отыскал дверь, ведущую в подземелье?
Луна прихватила со стола горящую свечу и, повинуясь трепету огонька, направилась к шкафам. В самом дальнем углу между криво стоящими полками протиснулась с трудом: те оказались сдвинутыми с места. Сразу же за ними открылось зияющее темнотой пространство, а на сорванных петлях болталась почерневшая от времени деревянная дверь.
От пронизывающего насквозь потока воздуха свеча, шумно пыхнув, погасла.
— Лампа, — Луна вспомнила о подвешенной над столиком с фолиантом «Древа родов» магической лампе, свет которой пробивался и сюда.
Подхватила по пути оставленный сестрой Радуницей вязаный платок, накинула его на плечи и перевязала под грудью крест-накрест. Прежде чем шагнуть в таинственный проем, царевна выдохнула и выставила вперед руку с лампой — желтое пятно света робко раздвинуло темноту.
— Ветер! Ты здесь?
Лестница казалась бесконечной. Она то ширилась так, что невозможно было рассмотреть стены, то сужалась, сдавливаемая выступами скал. Сворачивала под причудливыми углами, и мерещилось тогда царевне, что идет она назад, к библиотеке, но непременный уклон вниз сомнения стирал. Где-то капала вода, сквозняк морозил ноги, и Луна время от времени останавливалась, чтобы повыше задрать спустившиеся чулки. В такие моменты она жалела, что не захватила с собой плащ. Лучше бы его взяла, чем этот почти не греющий платок.
Но кто же знал, что придется зайти так далеко?
Обширная подземная зала открылась внезапно. Она была ярко освещена, и царевна невольно зажмурилась. За веками поплыли цветные круги.
— Ты не один из нас-с-с-с… — различила она незнакомый голос, больше похожий на шепот, произносимый великаном. Эхо старательно разнесло его по углам, и размноженный звук, стукнувшись о горную породу, породил тревожный шорох — где-то осыпался песок.
— Я рожденный от брата с сестрой! — Ветер стоял в центре залы. Его собеседника скрывала скала, поэтому Луна, желая рассмотреть, сделала шаг в сторону, но в этот же миг кто-то накрыл ей ладонью рот и с силой оттащил назад.
— Тише! — чужие волосы щекотали лицо. — Это я, Лоза! Я сейчас уберу руку, но прошу тебя, не произноси ни звука.
Царевна в знак того, что поняла, часто закивала. Хорошо, что Лоза был начеку и тут же вновь прижал руку к ее губам, потому как Луна совсем забыла, что ученик Даруни утратил прежний облик, и едва не закричала от страха.
— Тише… Тише… Дыши… — он отошел в тень, увлекая за собой царевну.
— Нет… — эхо и шелест камней мешали различать ответные слова великана. — На тебе нет печати пророчества. Здесь только трое из пяти.
— Я пришел один! — крикнул Ветер и растерянно оглянулся.
Камни, зашелестевшие за притихшими Лозой и Луной, заставили их отступить от стены. Но они все сыпались и сыпались, пока совсем не оставили места за выступом скалы, вытолкнув людей на свет.
— Луна? Ты зачем здесь? — голос Ветра дрогнул.
Тень огромного воина плыла по воздуху. Через нее были видны пылающие на одной из пяти колонн, поддерживающих тяжелый каменный свод, надписи. Они горели так ярко, что прочесть их было невозможно.
— Приветствую вас, Бредущий в никуда и Бастард, в ком королевская кровь смешана с колдовской!
Тут же ярким светом загорелись еще две колонны, и камнепад, порожденный голосом призрачного героя, усилился.
Лоза, выступив вперед, толкнул за свою спину Луну, будто вновь намеревался прикрыть ее своим телом.
— А ты кто? — спросил бахриман у тени. Луна, наконец-то оторвав взгляд от меняющегося лица воина, обратила внимание на настойчивые движения пальцев Лозы — он, спрятав руку за спину, призывал что-то взять. Гладкая поверхность браслета, более изящного и тонкого, чем тот, который носил сам воспитанник, ладно обхватила ее запястье. После щелчка застежки, невзрачный Первозданный камень, а царевна его узнала, потеплел. Из бесцветного и тусклого, сделался солнечно-желтым.
— Я тот, кто спит вечность, — воин отвел в сторону такой же огромный, как и он сам, меч. Полупрозрачное острие ткнулось в высокий постамент, украшенный каменной крышкой, на которой в полный рост была вытесана фигура воина, сложившего руки на черенке двуручного меча.
— И когда твой час настанет? — Лоза подтолкнул царевну подняться на ступеньку выше. Она с беспокойством посмотрела на Ветра, и поняла, что тот тоже пятится.
— Когда придут еще двое, — в этот раз поворотом головы воин указал на колонну, на которой был вырезан мужчина, плачущий над лежащими перед ним крыльями, а потом на ее соседку с изображением троих человек: двух, стоящих на коленях, и ребенка между ними.
Луна и Лоза сделали один, потом другой осторожный шаг назад.
В этот момент в подземной зале появилась еще одна фигура. Призрак, похожий на сгорбленную монахиню, плыл по направлению к постаменту.
— Почему здесь чужой? — грозно спросил воин. Монахиня молча встала у изголовья огромного гроба и не дрогнула, когда клинок чиркнул рядом с нею, высекая из камня искры, что сильно удивило Луну и заставило еще больше заволноваться. Она поняла, что призрачное орудие может нести смерть. — Он не Рожденный от брата с сестрой!