Прости меня, Молли
Шрифт:
— Нет… Не так, как ты думаешь. — Пандора встала и подошла к окну. Она очень волновалась и не скрывала этого. — Вито должен был рассказать тебе все с самого начала, тогда бы тебе было все ясно. Все мои проблемы происходят оттого, что детство у меня было довольно жуткое. — Она не решительно взглянула на Молли, собралась с силами и продолжила: — Мой отец был очень жестокий человек. Он избивал мою мать, а когда она все-таки избавилась от его кулаков, скоропостижно скончавшись от сердечного приступа, он переключился на меня.
— Боже мой… — не веря своим ушам, пробор
— Если синяков было слишком много, он не пускал меня в школу. Мне часто приходилось лгать, что я упала и ушиблась. Прислуга знала, что он вытворял со мной, но молчала, боясь потерять работу, — он хорошо платил… А я молчала, потому что мне просто было стыдно. Для всех я была маленькой принцессой, у меня было все, что только может пожелать ребенок, — так думали люди…
И я не хотела, чтобы они узнали правду. Получается так, что я сама позволяла отцу обращаться со мной как ему вздумается.
— Какой же это был кошмар, — с искренним сочувствием прошептала Молли.
— В один прекрасный день — мне тогда было шестнадцать лет — Вито позвонил нам, он собирался к нам в гости. До того я не видела его несколько лет. Когда он позвонил, отец был на работе, а я сидела дома со сломанным ребром. — Пандора говорила все громче. — Вито сразу заметил синяки у меня на руках, и его не устроили мои объяснения. Его вообще трудно обмануть. Он вытянул из меня всю правду и тут же помчался обратно в Лондон, чтобы рассказать обо мне своему отцу.
— И правильно сделал, — прошептала Молли.
Пандора снова поморщилась.
— В тот же день Риккардо Кристобальди позвонил моему отцу. Он сказал, что намерен сообщить в органы социальной защиты о жестоком обращении со мной, чтобы те установили надо мной опеку. Отец не смог вынести такого позора… — Ее голос задрожал.
— Вот почему он застрелился! — Догадка так потрясла Молли, что она медленно села.
— Я уехала жить в Рим, к родителям Вито, но они погибли в авиакатастрофе три месяца спустя. Тут бы мне и согласиться на опеку или что-нибудь в этом роде, — сокрушенно вздохнула Пандора. — Я же не хотела обсуждать мои несчастья с чужими людьми, думала, что справлюсь сама и смогу забыть все дурное. Долгое время мне казалось, что это мне удается. Но только почему-то с мужчинами у меня не ладилось, ни одной удачи припомнить не могу, а Вито всегда был со мной. Я никогда не ревновала к его подружкам… Но вот он встретил тебя и перестал проводить со мной большую часть времени, и я начала сходить с ума…
— Не надо, Пандора, не рассказывай дальше, — перебила ее Молли.
— Я обещала Вито, я должна. — Голос Пандоры был тверд, красивое лицо неподвижно. — Я не была влюблена в него, просто я безумно боялась потерять единственного дорогого мне человека, которому верила, который заботился обо мне. Я возомнила, что между нами может быть что-то большее, чем дружба… В день твоей свадьбы я залила Вито слезами и призналась, что люблю его. Он был в шоке. Он ничем не мог помочь мне и только твердил, что всегда будет по-дружески поддерживать меня. Ты знаешь, что случилось потом, ночью после свадьбы…
— Да, — грустно вздохнула
— Большего свинства я не совершила за всю свою жизнь. Мне так хотелось, чтобы он страдал… — с трудом, запинаясь, выговорила Пандора.
Наступило неловкое молчание.
— Мне ужасно стыдно за ту статью в газетах, — выдавила Молли.
— Забудь, — печально улыбнулась Пандора. — Я расстроила твой брак, ты лишила меня нескольких друзей. Кроме того, как ни странно, изо всего этого вышло и кое-что хорошее — для меня, во всяком случае. Вито все-таки убедил меня обратиться за советом к психоаналитику, и с тех пор я уже не оглядываюсь на прошлое. Я очень люблю Вито, но у меня есть моя собственная жизнь, и еще у меня есть Армандо. — Лицо Пандоры озарилось теплым светом. Молли и предположить не могла, что ее правильная, холодная красота может быть такой нежной и живой.
— Да? — удивилась Молли. — А я думала…
— Всего лишь глупая ссора, но я испугалась раньше, чем успела наделать еще больших глупостей, — рассмеялась Пандора, и на ее левой руке сверкнуло роскошное обручальное кольцо. — В Лондоне мне шьют платье, вот я и приехала. Ты будешь на моей свадьбе?
Молли заулыбалась; страх и напряжение только теперь оставили ее.
— Да, конечно… Спасибо за приглашение.
— Кроме Вито, у нас с тобой ничего общего нет, — вслух рассуждала красавица, — но давай постараемся быть друзьями ради него. Теперь ты знаешь: он — моя семья, другой у меня нет.
— Это нетрудно, — мягко сказала Молли.
— Ну вот и отлично. Значит, я не зря приехала повидать тебя и разобраться во всем, — улыбнулась Пандора. — Это значит также, что мне придется гнать в Лондон «феррари» Вито. Вряд ли он сейчас захочет везти меня…
Через несколько минут в комнату вошел Вито. Под окном громко взревел мотор «феррари». Но ни Молли, ни Вито не услышали шума — они смотрели друг на друга.
Вито был сильно обеспокоен, его тревожные темные глаза неотрывно глядели в лицо Молли.
— Пандора непременно хотела увидеться с тобой без свидетелей.
— Это было так мило с ее стороны… Как же она изменилась, — пробормотала Молли. Она вглядывалась в мужественно-прекрасное лицо мужа и пыталась понять, о чем он думает. — Если бы я раньше знала… Ей пришлось нелегко.
— Не хочу больше ни слова говорить о Пандоре. — Вито вздохнул с явным облегчением. — И, пожалуй, утром я был здорово не в духе и вел себя не слишком достойно.
— Да нет, Это я тебя почти свела с ума. Надо же уметь так долго и старательно складывать два и два, чтобы в результате получалось пять.
— Значит, ты не лгала, когда говорила, что любишь меня? — сурово спросил Вито.
— Что ты! Я очень люблю тебя! — с готовностью заверила его Молли.
Вито потянулся к ней всем телом, жадно охватил ее обеими руками и крепко прижал к себе — так крепко, что она едва могла дышать.
— Но ты-то наконец поняла, как я тебя люблю?
— Все-таки сначала хотелось услышать это от тебя, тогда бы до меня скорее дошло, — виновато улыбнулась Молли.
Вито вскинул голову с коротким смешком.