Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
Ники встаёт и вклинивается между ними.
— Эй, спокойно, спокойно, Волны!
Понемногу, с помощью Эрики, ей удаётся рассадить их по разным сторонам.
— Что с вами? Хватит болтать про мужиков, хватить бросаться друг на друга, как волчицы! У вас гормональный всплеск, как у двенадцатилетних девочек.
— Или всплеск феромонов, что ещё хуже, — улыбается Эрика.
Олли смотрит на неё.
— Но… что?
Эрика качает головой.
— Я тебе объясню… Кое-кто смог сегодня сходить на химию.
—
— Послушайте, — Ники снова вешает полотенце на плечи. — Хочу, чтобы мы поняли друг друга. С нами такого никогда не было. Первое: ни один мужчина, будь у него маленький, средний или огромный, не должен суметь нас с вами разделить. Пообещайте!
— Обещаем.
— Второе: мы должны всё друг другу рассказывать, от наших желаний до наших мыслей, от страхов до того, что нас делает счастливыми. Я слишком часто вижу людей, которые боятся признаться даже своим друзьям, что они переживают что-то невероятное, чудесное, чертовски прекрасное. Обещаете?
— Обещаем!
— Третье: если кто-то из вас свяжется с Фабио и что-то попробует с ним, ей же хуже.
Девушки удивлённо смотрят на неё.
— В том смысле, что он просто эгоистичный урод, — потом она обращается только к Олли: — со всех точек зрения, поскольку ты всегда очень интересовалась им.
Дилетта даёт Олли подзатыльник.
— Вот видишь, у меня даже ещё ни разу не было, а я понимаю намного больше твоего.
Олли пожимает плечами с недоброй улыбкой на губах. Эрика подходит к Ники.
— А мне нравится Алессандро. Конечно, он взрослый… кстати, сколько ему лет?
— А сколько дашь?
— Не знаю… Двадцать восемь. Двадцать девять…
— Ему скоро тридцать семь.
— Что?! Он старше тебя на двадцать лет.
— Почти двадцать. Почему вы так удивляетесь?
Олли улыбается.
— Я не удивлена, наоборот… Я же говорила, меня это возбуждает! Взрослый человек… Да ещё настолько старше… Мне очень нравится! У него нет друга?
— Толпа.
— Почему бы тебе не представить меня им?
— Мне кажется, они все женаты.
— И он тоже, правда? — Эрика смотрит на неё с недоверием.
— Нет.
— Ты уверена?
— Несколько месяцев назад он расстался со своей девушкой. Они уже собирались пожениться.
Олли складывает руки вместе и поднимает взгляд к небу.
— Господи, — восклицает Олли, — теперь он мне нравится ещё больше. Слушай, его женатые друзья тоже мне подойдут. А потом… если что-то получится, для этого и существует развод. Вдруг…
— А если твой бывший опять нарисуется? — спрашивает Эрика.
Ники пытается ударить полотенцем и её.
— Эй, почему вы пытаетесь поссориться? Заставить меня сомневаться? Хотите накликать мне беду?
— Что ты говоришь!
— Ты с ума сошла?
— Тогда, Олли, если хочешь помочь мне, ты должна придумать ещё и слоган.
—
— Да, фразу, которая будет под рисунком. У меня есть кое-какие идеи. А ты пока подумай о цвете и шрифте.
— Цвета, шрифты… Как ты теперь выражаешься. И я уже всё поняла, ясно? В мире рекламы много других людей.
— Так что ты поняла?
— Что ты меня используешь.
Ники садится на скамейку.
— Ладно, чего ты хочешь?
— Ужин с ним и каким-нибудь его другом, — она протягивает руку Ники, которая смотрит на неё в нерешительности.
Олли улыбается.
— Нет ужина – нет слогана, раз уж мы говорим о рекламе.
Ники качает головой.
— Окей, ладно, но то, что ты будешь делать потом, – это твоё дело. Я не хочу быть причастной к твоим играм!
В этот самый момент входит тренер.
— Браво, девочки, все молодцы. Молодец, Дилетта, Ники, ты – совершенство, хоть и опоздала. — Затем он подходит к одной из других девочек: — Слушай, я разговаривал с доктором, ты должна продолжать растираться лазонилом и хорошо разминаться, прежде чем снова влиться в игру.
Эрика наблюдает за ним.
— Стоит признать, у нас крутой тренер. И симпатичный.
Ники улыбается.
— Да, но уж он-то – слишком старый.
Олли отворачивается, чтобы не видеть её.
— По-моему, он просто дегенерат, который устроился сюда, только чтобы смотреть на нас полуголых после игры.
— Олли! Тебе везде мерещится секс.
— Потому что секс везде. Важно понимать это. — Она поворачивается к Дилетте: — Но ты никогда не поймёшь, потому что всех отталкиваешь от себя.
47
— Итак, сколько я тебе должен за подарок Камилле?
— О чём ты? Забудь, я сам тебе должен кучу денег! Потом как-нибудь сочтёмся.
— Хорошо, как хочешь.
Энрико удаляется и тащит Алессандро в угол ресторана.
— Избавь меня от сомнений, — Энрико оглядывается вокруг. Выглядывает в окна ресторана, осматривает сад, смотрит между растений, дальше, туда, где виднеется Тибр. — Как думаешь, он уже занялся делом? То есть, нас уже снимают? А он будет прослушивать наши разговоры?
Алессандро смотрит на свои часы.
— Я думаю, что по расписанию он сейчас трахает Аделу.
— Трахает Аделу?
— Свою секретаршу.
— Что? Я всё понял. Он расследует дела об изменах, открывает глаза рогатым, и выбрал эту профессию для того, чтобы трахать, кого хочет, и не быть пойманным.
— Откуда я знаю… Может быть. Не будь придурком, я сказал это просто так. Когда я приехал к нему, они выглядели так, словно я поймал их с поличным. Всё равно я уже дал ему адрес и всё остальное, я ведь тебе уже говорил. Через несколько дней мы узнаем что-нибудь. И этот червь, который жрёт твой мозг, наконец, нас покинет.