Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— Волосы. Посмотри на её волосы.
Алессандро присматривается как следует, но не замечает абсолютно ничего.
— Слушай, мне кажется, что всё как всегда, о чём ты говоришь? Что, по-твоему, она сделала?
— Как это что сделала? У неё чёлка.
— И что? Она подстриглась… Что такого, это криминал?
— Нет, комедия. 1973. «С Новым годом!». «La bonne ann'ee» по-французски. Фильм Клода Лелуша с Лино Вентура и Франсуазой Фабиан. Он садится в тюрьму, и она приходит к нему на свидание. Я помню
Энрико смотрит на него. Иногда бросает взгляды на Камиллу, сидящую в глубине зала.
Алессандро смотрит на него и трясёт головой.
— Ладно, но честно говоря, мне вспоминаются совсем другие фразы, вроде «Что такое женщина? Это мужчина, который иногда плачет». Прости, но это лучше. И вообще, ты говоришь о фильме!
— Да, но фильмы же обычно основываются на реальности. Она подстриглась, и поэтому, возможно, у неё есть другой.
— Слушай, раз уж мы опять к этому пришли, то у меня нет ни малейших сомнений в том, что ты не мог потратить деньги лучшим образом. Я уверен, что Тони Коста развеет все твои необоснованные сомнения, ясно тебе?
— Ясно…
— А сейчас я пойду что-нибудь выпью.
Но именно в тот самый момент Энрико видит, как Камилла прекращает разговор с подружками, достаёт из кармана свой мобильник и смотрит на имя того, кто ей звонит. Улыбается и отвечает. Потом оборачивается и немного отдаляется от толпы в поисках уединения. Энрико смотрит на Алессандро, который пытается его успокоить.
— Сегодня её день рождения. И ты сам знаешь, что ей ещё куча народу позвонит, чтобы поздравить. Может, это какая-нибудь её подруга, которую ты забыл пригласить, или дальняя родственница, которая только что вспомнила…
— Да, конечно. А может этот кто-то позвонил и говорит ей сейчас, как ему нравится её новая причёска…
Алессандро закатывает глаза и оставляет друга, уходя на поиски бокала вина. Он подходит к барной стойке.
— Мне бокал красного вина, пожалуйста.
Вежливый официант берёт бутылку.
— Сию секунду, синьор, — Алессандро наблюдает за тем, как наполняется его бокал. Вдруг – вспышка далёкого воспоминания. Так неожиданно. Оно становится всё чётче. Элена. За несколько дней до её ухода… Элена входит в комнату, Алессандро сидит за компьютером.
— Дорогой… Тебе нравится? Что думаешь?
— О чём, любимая?
— Ты не заметил? Я подстриглась! И даже покрасила волосы, теперь они немного темнее.
Алессандро поднимается, подходит к ней и целует в губы.
— Если бы такое было возможно, то ты стала бы ещё красивей, чем раньше. — Элена отстраняется и улыбается. Уверенная. Слишком уверенная. Неужели я ошибся в этом? Что дал ей такую уверенность?
— Вот, готово…
— Что?
— Ваше вино, синьор, — официант пододвигает к нему бокал, и воспоминание исчезает.
— Спасибо, — он пьёт вино и понимает,
Алессандро вновь смотрит на Энрико. «А ты, друг мой, будешь страдать? Если ты страдаешь сейчас, что с тобой будет дальше?» Алессандро дарит ему улыбку издалека. Энрико возвращает ему её немного растерянно. Алессандро оставляет пустой бокал на ближайшем столе. Конечно, говорить такие вещи и рассказывать о таких воспоминаниях, как это, тому, кто думает, будто жена изменяет ему, означает только то, что ты не такой уж и верный друг.
46
— Эй, дай на тебя посмотреть.
Олли и Эрика подходят к Ники, стоящей под душем. Та вся в пене, поставляет голову под воду, смывая мыло с глаз.
— Что случилось?
— Хотим посмотреть, где у тебя остались засосы…
— Какие же вы идиотки! — она пытается их облить водой.
Чуть позже Ники сидит на скамейке в раздевалке. Она с силой вытирает волосы маленьким, но длинным голубым полотенцем марки «Чемпион». Все подружки окружают её.
— Так что, ты собираешься или нет рассказать нам всю правду?
Ники вешает полотенце на шею.
— Снова? Я ведь уже всё рассказала.
— Да, снова. Мне нравится. Меня это возбуждает.
— Ты больная…
— Нет. И сейчас я скажу тебе правду. — Олли смотрит на Эрику и Дилетту: — Я не верю, что этот мужик такой жеребец!
Ники берёт полотенце с шеи и пытается ударить её, как хлыстом, но Олли – быстрее, и успевает отскочить вовремя. Или почти вовремя.
— Ай! Чуть не попала! Ты идиотка?
— Почему ты всё время говоришь то, чего я не говорила?
— Ну ладно, ты сказала, что было прекрасно, что он делал всё спокойно, тебе понравилось, что он довёл тебя до оргазма.
— Олли!
— Ты говорила такое или нет? И разве это не делает его жеребцом?
— Вовсе нет. Я ведь ещё сказала, что он нежный, красивый, щедрый, внимательный, чуткий. И этим он заставил меня почувствовать себя такой… извращённой.
— Скорее, жеребцом был твой бывший, Фабио, — вмешивается Дилетта.
Олли оборачивается и прожигает её взглядом.
— А ты-то откуда знаешь?
— Ну, он так выглядит… Так себя ведёт, так двигается…
Олли саркастически прерывает её.
— Но ты же не спала никогда ни с каким парнем, ни small, ни extralarge. Что ты можешь сказать? Или ты попробовала с этим Фабио-Фобия и ничего нам не сказала?
— Конечно. Почему я должна была рассказывать тебе? Ты всегда течёшь при виде него!
— Вот сучка… — Олли подскакивает и пытается ударить её.