Прости, но я ухожу
Шрифт:
– Вадик… я и не хочу никаких миллионов, - всхлипнула Леля.
– Я врала тебе, но лишь потому, что… ты бы меня бросил, если бы узнал правду! Ужасно любить человека, который не только избавился от собственного ребенка, но еще и не может родить мужчине наследника…
Господи! Откуда же она всего этого понахваталась? Гештальт в плане детей у Куденкова был с перебором закрыт за время брака с Глашей. Да, он очень обрадовался беременности Лели, но если бы у них не было ребенка - это ничего бы между ними не изменило.
– Скажи… зачем ты восстановила невинность, Лена?
–
Хотелось хоть чем-то ее уязвить, хоть как-то уколоть… Вот до чего они докатились за считанные часы!
– Я…
Она запнулась. Посмотрела на него виновато и закусила нижнюю губу. Потом залилась краской, почти как тогда, когда у них все было «впервые». Леля так же смущалась, причем делала это, как выяснилось, весьма профессионально.
– Ты пошла на это, чтобы поймать на целку богатого мужика?
– процедил Вадим, прекрасно понимая, насколько грубо это звучит.
Но что уж говорить, в этой фразе и скрывалась вся жуткая правда. Ведь он даже не успел произнести этих слов, как понял по лицу Лены, что попал точно в цель.
– Это все мама, Вадик! Это все она!
– вскричала Леля, вцепляясь в его одежду пальцами.
Он взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.
– Нельзя дожить до двадцати лет и считать, что ты не несешь ответственности за свою жизнь и поступки!
– рявкнул он в испуганное лицо.
То лицо, на которое был готов смотреть бесконечно. И которое сейчас не вызывало у него ничего, кроме желания отвернуться и попытаться забыть.
– Ты меня обманула, Лена… ты лгала мне, глядя прямо в глаза! Что ты стала бы делать дальше, а? Инсценировала бы выкидыш? М? Когда ты собиралась устроить эту театральную постановку?
Ему даже не нужен был ответ - ему в принципе все было понятно и так. Ребенка не будет, а с остальным он даже не представлял, что делать. Ждать, когда она сообразит, что Лида права и взять с него, Куденкова, особо нечего? Понимать, что остался с нею, но подозревает каждую секунду, что Леля отправилась к Яну, потому что он более лакомый кусочек? Нет, это невыносимо!
– Все, я ухожу, - сказал он любимой, понимая, что слова эти говорит за короткий промежуток времени уже второй женщине.
С той лишь разницей, что теперь, когда произносил их, не чувствовал ничего, кроме жуткой опустошенности и горечи. Тогда, когда уходил от Глаши, он летел навстречу новому счастью на широко распахнутых крыльях. Теперь же камнем падал в пропасть собственных страданий.
Вот чем все обернулось… Это ему наказание за то, как поступил со своей семьей.
– Вадик!
– вскричала Леля, которая бросилась за ним.
– Постой!
Но Куденков останавливаться не стал. Он просто помчался прочь, чтобы после побежать в сумерках, куда глаза глядят, а затем метаться по незнакомому скверу раненым тигром.
И если бы Вадим мог запрокинуть голову и громко взвыть - он бы точно это сделал… Но почему-то сил не хватало даже на хрип.
9.2
9.2
Сидя за семейным ужином, который теперь казался совершенно привычным делом, я
И вот очередные посиделки за вкуснейшей лазаньей, которую приготовила дочь, были позади. Кирсанов, который сегодня выступал в роли лошадки для всеобщей любимицы Ксюши, ссадил малышку с рук и, пообещав завтра помочь с тем, чтобы исправить потекший кран, уехал. А мы опять остались вчетвером. И это было очень органично и правильно - жить вот так и даже позволять себе забыть о том, что на свете существует еще и Вадим Куденков.
С которым, кстати, уже вот-вот должно было состояться первое судебное заседание по поводу нашего развода.
– Мам… - сказала мне Юля, что окончательно перевезла вещи в нашу квартиру буквально на днях.
– Ян на тебя смотрит вовсе не только как на настоящую маму своей дочери.
Я даже закашлялась от того, что услышала, когда составляла тарелки в посудомойку. Вот уж завернула так завернула!
– Юляш… Давай не будем, - прекрасно понимая, о чем именно речь, попросила я дочь.
– Мы с твоим отцом сейчас в разводе и если ты намекаешь на новые отношения…
Повесив в воздухе красноречивую паузу, я стала подбирать слова, чтобы не выдать себя с головой. Потому что у меня по отношению к Яну не так давно родилось то чувство, которое я еще не успела обдумать. И уж тем более пока не было времени понять, что с ним делать дальше. Знала лишь, что сейчас я точно не стану себе позволять ничего лишнего. И под лишним имела в виду какие бы то ни было эмоции в сторону малознакомого мужчины.
Любого мужчины в принципе.
– Да не намекаю я, - отмахнулась Юля. После чего подумала и рассмеялась: - Говорю прямо.
Я подхватила веселье дочери, потому что на душе моей вдруг стало очень легко и светло. А когда услышала звонок в дверь, почувствовала, что щеки мои заливает краска.
– Пойду открою. Ян, когда уходил, забыл часы.
Их Кирсанов снял, потому что массивный ремень то и дело цеплялся за кофточку Ксюши, успев наделать на ней зацепок. Да так и оставил на столе. Но когда я открыла дверь, приготовив неуместную шутку про то, что на ночь оставаться у нас негде, обнаружила на пороге вовсе не Яна. К нам пожаловал Куденков Вадим собственной персоной.
– Тебя здесь не ждут!
– заявила я и попыталась закрыть дверь.
Вадик не дал мне этого сделать, но в его жестах и том, как муж себя вел, не крылось угрозы или агрессии.
– Мы можем поговорить?
– спросил он, и мне почудилось, что я слышу нотки мольбы в его голосе.
Немного пораздумав, я прикинула в голове - как поступит Куденков, если я его не пущу? Чего доброго, поднимет шум и нам тогда придется от него отбиваться всем семейством. Приняв решение выслушать, что там накопилось у Вадима на душе, пока он отсутствовал, я вышла к нему в общий коридор и, прикрыв дверь, сказала: