Прости. Люблю

Ник Мэй

Сколько раз она слышала эти слова от Никиты, но сама не могла их произнести, как будто на них стоял сильнейший внутренний запрет. Предложения Никиты выйти за него замуж, вызывали внутреннее отторжение. Глубоко внутри она ждала, когда же закончится сказка, в которой она оказалась. Ведь так уже было. Была любовь, она была женой, жила в сказке, из которой реальность

ее буквально выкинула. Даже когда она решала для себя не предохраняться и рожать, подспудно она думала о том, что родит для себя. Как бы не убеждал Никита ее своими словами, своими поступками, что любит ее и Степана, как бы она не делала вид, что верит ему, на самом деле внутри себя она оставалась одинокой, маленькой женщиной, которая запретила себе верить, в то, что ее любят, в то, что она сама тоже успела полюбить. И только осознание, того, что она может потерять Никиту, а он так и не узнает, того, что она к нему чувствует, сломало барьеры внутри нее, а она оказалась не готовой к этому. Она с ужасом представила, что в этой аварии мог быть он, на самом деле очень любимый и волна тошноты и внутренней боли, снова накатила на нее. Она хотела собраться, хотела позвонить Никите и сказать, что любит его, но мысли ускользнули и Тая провалилась в сон.

Когда Тая пришла в себя, первым, кого она увидела, был Никита. Она буквально впитала в себя его образ, всклоченные белокурые волосы, бледной лицо, полный тревоги и боли взгляд, съехавший на бок галстук.

– Я люблю тебя – прохрипела она пересохшим горлом. Тая так боялась, что не успеет сказать ему этого, для нее это было так важно, чтобы он услышал, чтобы понял, что стал для нее самым дорогим человеком, все остальное отошло на задний план. Никита, поднял ее с подушки и прижал к своей груди.

– Я знаю, бусинка моя. Я тоже тебя люблю. Только не пугай меня так больше. Я чуть не умер, пока тебя не увидел.

– Пить хочу – капризно прошептала девушка. Никита засуетился. У ее губ оказался стакан с водой. Тае показалось, что она ничего вкуснее не пила.

– Я люблю тебя – снова сказала она, гладя его по щеке – это страшно. Страшно любить. Страшно

терять.

– Жить вообще страшно. Но так здорово. Я тоже не хотел ни к кому привязываться, так гораздо проще. Но поверь, пусто, очень пусто. И я не хочу больше жить в пустоте, у меня теперь есть ты, есть Степка, скоро будет еще дочка или сын, а потом еще….. И вообще – с возмущением произнес он – это женщина должна убеждать мужчину, как хорошо иметь семью.

– Ты прав. Ты во всем прав. Поехали домой, я хочу в свою кроватку, хочу увидеть Степку. И скажи, как я здесь оказалась? – она обвела взглядом, явно больничную палату.

– Ты потеряла сознание. Врач нашел у тебя телефон и набрал последний номер, по которому ты звонила. Так я тут и оказался. Тебе вкололи успокоительное. Так что, если ты хорошо себя чувствуешь, мы можем ехать домой. – Ник стащил Таю с кровати к себе на руки и стал ее укачивать.

– Я сейчас снова усну. А я хочу домой – Тая ткнула его кулачком в плечо – отпускай меня. – Она сползла с его колен и придерживаемая Никитой за плечи покинула палату.

В машине, после того, как Никита ее пристегнул и сам сел за руль, он повернулся к ней

– я не романтик, бусинка. Конечно, наверное, было бы правильно сделать тебе предложение в каком нибудь экзотичном месте, и мы обязательно все вместе объездим весь свет, но скажи сейчас, Тая, ты готова стать моей женой? – он разжал руку в которой лежало кольцо. Кольцо было сделано из переплетенного желтого и белого золота. В круглой раковинке лежал сапфир. Оно было одновременно простым и изящным. Тая, не задумываясь, протянула руку, взяла кольцо и сама надела себе на палец. При этом она не сводила глаз с Никиты.

– Я буду твоей женой и матерью наших детей, потому что я люблю тебя. И хочу прожить с тобой жизнь. – Их глаза сияли светом любви, и больше слов было не нужно. Никита просто кивнул головой, облегченно вздохнул и произнес:

– Поехали домой, жена.