Прости. Люблю

Ник Мэй

– Садитесь.

НИКИТА

Никите показалось в голосе водителя что-то знакомое, присмотревшись, он понял, что за рулем тачки сидит Логинова. Он практически никогда не тормозил машины на дороге. Но, только выйдя из ресторана понял, что забыл о том, что еще в субботу поставил машину на профилактику. Очень ему не понравился сгоревший предохранитель. На улице было холодно, и ждать заказанное такси не хотелось, вот он и тормознул первую попавшуюся тачку. «Надо же, как судьба нас сталкивает в последнее время» с раздражением подумал он. На светофоре поймал в зеркале заднего вида взгляд девушки. В нем была брезгливость и презрение. Никита опустил глаза и увидел, что рука Леры уже давно хозяйничает у него в

брюках, а ее губы блуждают на его шее. Он с вызовом поднял глаза к зеркалу, но Логинова уже не смотрела на него. Вроде и не делает он ничего такого, но опять почувствовал себя не виноватым, нет, а как то неудобно. Он даже, злясь на себя, отодвинулся от Леры. Та, что-то недовольно заворковала. Когда они подъехали к дому уже не виноватый, а злой Никита вышел из машины, открыл дверь со стороны водителя и швырнул пятитысячную бумажку на колени Логиновой

– Теперь понятно, почему на основной работе ни хера не работаете.

– Спасибо барин. Благодарствуем. Премного благодарны – тон был заискивающе издевательским, и не переставая кивать головой, Логинова потянула на себя дверь. Захлопнула ее, и резко стартовала, обдав Никиту с ног до головы грязным снегом. Пытаясь стряхнуть с кашемирового пальто грязь, Никите захотелось кого-нибудь придушить. А желательно одну наглую особу. Он прямо почувствовал в своих руках ее шейку и сжал их в кулаки. Потом опомнился, засунул руки в карманы и оглянулся на оторопевшую Леру, стоящую под козырьком подъезда. Он про нее совсем забыл. Молча подхватил ее под локоток и потащил в подъезд. Он занимался с Лерой сексом, как будто бы наказывал ее, за что-то. А когда закрывал глаза, представлял вместо нее Логинову.

****

Ну что ж, благодаря своему начальству Тая сегодня заработала больше, чем ожидала. И даже приехала домой пораньше. Приняв душ, она растянулась на чистых простынях. Тая вспомнила, то как Родионов швырнул в нее купюру, она не чувствовала своей вины, за то что взяла у него деньги. Нравится ему швыряться деньгами, на здоровье. Ей сейчас они были гораздо нужнее. Хотел ее унизить, но не получилось. Такой же, как все. Сделала вывод, из увиденного в машине, Тая, и уснула.

Утро встретило слякотной погодой. Тот снег, что сыпал последние два дня, растаял и превратился в большие снежные лужи. На работу придется ехать общественным транспортом. Поэтому надо спешить, выходить придется на полчаса раньше.

Как не спешила, опоздала на пять минут. В кабинет она зашла одновременно с Леночкой, которая умудрилась проскочить перед Таей. Увидев, что стакан пуст (так называли кабинет начальства со стеклянными стенами), Леночка швырнула свои эскизы на стол Тае и, задрав носик пропела:

– Передай начальству.- Повернулась и выплыла из кабинета.

Тая сняла верхнюю одежду, прошла на кухню налила себе чай и села за стол. «Может я чего-нибудь не поняла, и можно что-то сделать». Она склонилась над чертежами. Нет. Как был бред, так и остался. Она отклонилась к спинке стула и хотела отъехать на нем, чтобы видеть Штирлица и Антона, и призвать их в свидетели своей правоты. Резко оттолкнулась ногами и тут ее плечо и шею пронзила резкая боль. Оказывается за ее спиной стоял Штирлиц и вместе с ней рассматривал чертежи. Все бы ничего, но к ее столу он подошел из кухни, держа в руке, кружку с заваренным крутым кипятком, чаем. И когда Тая резко оттолкнулась, кипяток оказался на ее шее и плече. Штирлиц ахнул и стал сдирать с девушки тоненький джемпер. Тая, постанывая от боли, ему помогала. Тут неожиданно открылась дверь, и в дверном проеме появился Родионов. Увидев открывшуюся перед ним картину, он вытаращил глаза и только проговорил:

– Ну, ну. Продолжайте. Не буду Вам мешать – затем хлопнула дверь и Родионов пропал. Тая со Штирлицем были не в том состоянии, чтобы заострить внимание на приходе шефа.

На шее девушки начали прямо на глазах вздуваться волдыри.

– Срочно в травмпункт – Истерично закричал Максим. Снова открылась дверь и на пороге появился Антон, следом за ним шел Ник Ник.

– Стриптиз – проговорил ошеломленный открывшимся видом Антон. А Максим бросился к начальству.

– Это я во всем виноват, приговаривал он, заламывая руки. Тая шипела от боли.

– Неужели ты ее изнасиловал – удивленно произнес Антон.

– Я облил ее чаем - Трагически прошептал Максим. Тая повернулась поврежденной стороной к мужчинам. Им стало не до смеха. Покрасневшая кожа, покрытая волдырями, которые спускались на грудь. Они засуетились. Нашлась старая рубаха Антона. Прислонять ее к обожженному месту, было больно, Тая закусила губу. Ей на плечи накинули куртку, погрузили в машину Максима и отправили их к врачу. Доехали они под причитания Максима, быстро. Очереди не было и Таю приняли без промедления. Успокоили, что шрамов остаться не должно, ожог второй степени, обработали мазью, перевязали, спросили про больничный, выдали памятку, рассказывающую про обработку ожогов, и отпустили с Богом.

На работе они появились только после обеда. Пока заехали в аптеку, затем к Тае домой, где она быстро переоделась, время шло. В мастерской их встречали взволнованные мужчины. Хотя еще из больницы Тая им отзвонилась. Когда улеглись все страсти. Ник Ник спросил, про историю с Новиковым. Тая молча развернула на столе Ленины эскизы. И молча отошла от стола. Антон, Максим и Ник Ник склонились над эскизом:

– Это то, что я думаю? – спросил Ник Ник. Тая кивнула головой, а мужчины переглянулись и засмеялись, только Антон добавил:

– А что, креативненько – Мужчины и Тая засмеялись снова.

– Это она в какой то книжке прочитала – пояснила Тая, когда мужчины отсмеялись. Ник Ник успокоил:

– Я сам поговорю с Родионовым. День какой-то нерабочий получился. Ладно, работаем оставшееся время и по домам.

Максим, чувствующий себя виноватым, вызвался отвезти Таю домой. Она не отказывалась, понимая, что в общественном транспорте ей будет очень больно.

Дома, раздевшись до трусиков и разбинтовав повязку. Она обработала ожог Пантенолом. А вот о том, что сама она не перебинтуется, Тая как то не подумала. Но все-таки извернувшись, у нее кое- как получилось, прибинтовать стерильные салфетки. Боль не слишком ее беспокоила, поэтому она решила заняться извозом. И все как всегда. Пары тискаются. Одинокие мужчины пристают. Подружки трепятся. Пожилые дамы, запустив руку в сумочку, судорожно сжимают кошелек.

И снова утро, и снова на работу. В этот раз на машине.

В девять часов утра, мобильный Таи запрыгал по столу. Высветился номер дяди Толи. У девушки екнуло сердце:

– Алло, алло, дядя Толя! Что случилось? – кричала в трубку Тая

– Таисия, ты только не волнуйся, ночью к нам, в одних трусиках и маечке пришел Степка. Хорошо, что собака его почувствовала и подняла шум. Он сидел на крылечке. Галя, его, конечно, сразу согрела, малиной напоила. Но он все равно, кажется, заболел. Мы Марусе позвонили, она скоро придет, но тебе лучше приехать.

– Я выезжаю – и бросила трубку. Ворвалась в кабинет к Ник Нику, быстро объяснила ситуацию, и он, не задумываясь, отпустил ее с работы. На лестнице она с кем-то столкнулась, когда подняла голову, увидела Родионова:

– Сейчас вообще-то рабочее время – холодно произнес он – вернитесь на рабочее место. Мысли вихрем пронеслись в голове Таи. Она поняла, что после всех столкновений, Родионов не даст ей спокойно работать, а самое главное жить, и решение ситуации пришло мгновенно:

– Я в отдел кадров – развернулась и бросилась по лестнице наверх. В кабинете ее встретила очень приятная женщина Анна Николаевна.