Просто друг?..

Анастасия Семенова

Но именно тогда, когда Сакуре не хотелось, чтобы Учиха останавливаться, он осторожно вынул из сжимающегося влагалища девушки палец и, приподнявшись, наклонился к её шее. Снова длинный, долгий поцелуй, снова прикусывание кожи, снова он оттянул её, будто надеясь, что она станет стонать громче. Лицо её теперь уже было не таким невинным: покрасневшее от наслаждения, с припухшими алыми губами, на которых блестела собственная слюна, с полуприкрытыми глазами, в уголках которых поблёскивали слёзы, и вместе с тем она отдавалась в его сильные руки — неуверенно протянув к нему ладони, Сакура поспешила поцеловать мужчину в губы, не решаясь отрываться от него.

И

как она была счастлива, когда услышала, что он стал расстёгивать ремень собственных бриджей. Хотелось помочь ему, однако она боялась даже прикасаться к Учихе: делать он старался это быстро, даже рывками, совершенно не заботясь о том, что самому себе причинял некий дискомфорт. Об этом говорило заметное шипение, срывающееся с его губ: выдохнув от облегчения, он наконец спустил бриджи, относительно грубо придвинув Сакуру к себе за бёдра. Казалось, она даже не возражала: тяжело и часто дыша, обхватила ногами бёдра мужчины, притягивая его к себе, и готова была буквально закричать, когда головка напряжённого от возбуждения члена наконец стала продвигаться внутрь влагалища.

Теснее прижавшись к нему, Сакура тяжело выдохнула, чувствуя, как он проникает на всю длину. Казалось, ему хотелось слиться с ней воедино: если бы она хоть немного прогнулась в спине и пояснице, то смогла бы почувствовать каждую клеточку его стройного торса. С большой жаждой её губы наконец нашли мужские, словно она стремилась к ним с того момента, когда только-только легла на кровать, и наконец поцеловала его. Прикусила, вновь оттянула нижнюю, ощущая, как мужчина начал двигаться внутри неё. Сначала он делал это аккуратно, явно боясь причинить боль и дискомфорт, и от этого начинали немного закатываться глаза: запрокидывая голову назад, Сакура выгибалась под ним, кладя ладонь на левую сторону его мужественной груди и чувствуя, как сильно под ней колотилось сердце.

Она была уверена, что точно так же бьётся и её. Очевидно, Учиха решил это проверить: широкая мужская ладонь легла на грудь Сакуры, слегка сжав, а после он и вовсе наклонился к ней. Поцеловал, прочертил влажную дорожку от возбуждённого соска до резной ключицы, немного прикусил тонкую кожу на плече и вернулся к шее, уже немного влажной от постоянного движения и желания, затем вернулся к губам, целуя их жадно, долго, совсем не жалея девушку и не обращая внимания на рваные стоны. Было Учихе наплевать и на то, как сильно она сжимала кожу его спины кончиками пальцев, буквально скручивая её мельчайшими складками, и было всё равно на то, как аккуратные ноготки снова принялись от блаженного состояния царапать кожу, переходя к широким плечам и заканчивая поясницей.

Сакура будто делала какие-то узоры на его коже: длинные полосы пересекались друг с другом, и это не зависело от желания девушки. В такой момент она могла чувствовать только наслаждение. Она слышала тяжёлое дыхание Саске рядом с ухом, когда он принимался вдыхать запах её влажных у корней волос, чувствовала, как он начал двигаться быстрее и даже резче, буквально вбиваясь в неё, и от этого хотелось не то кричать, не то срываться на такие громкие стоны, чтобы дыхание становилось невероятно хриплым. Губы начинали пересыхать от частого дыхания — словно заметив это, Саске поцеловал её: кончик языка задел чувствительное нёбо, слегка коснулся языка девушки и только потом, очертив внутреннюю сторону ряда верхних зубов, отстранился от неё, прислонившись лбом к её.

С его виска скатилась капелька холодного пота, и девушка поспешила заботливо вытереть её аккуратным прикосновением подрагивающей ладони. С губ

срывались бесчисленные стоны — даже если бы она взялась их считать, то бросила бы это занятие уже буквально на двадцатом звуке, который выдавал её наслаждение. Влагалище призывно сокращалось, и, заметно вздрогнув, она теснее прижала его к себе коленями. Сорвалась на особенно громкий стон, слегка прогнувшись, и тут же откинула руки назад, выпрямив их.

Она пребывала в каком-то блаженстве — Саске это видел, и от этого держаться не представлялось никакой возможности: подрагивая всем телом, Сакура, казалось, глубже принимала его в себя, тяжело дыша и немного откинув голову назад. Свет из окна очерчивал немного острые скулы, вздёрнутый кончик носа, испарину на лбу, а затем — аккуратную грудь, которую Учиха почти сразу же сжал сильными ладонями.

Не прошло и нескольких минут, как он, особенно громко застонав, наконец излился внутрь девушки, сжав её грудь ладонями и тут же прижав её к себе. Буквально вместе они рухнули обратно на кровать, и Сакура хрипло выдохнула: ощущение тяжёлого тела хоть и было приятным, но от этого становилось тяжело дышать. Прикрыв глаза, она счастливо улыбнулась покусанными и покрасневшими губами: уже было всё равно на то, что будет на следующее утро.

Сакура была чему-то невероятно счастлива просто потому, что он принялся коротко целовать её лицо, сразу сменив всю свою страсть на ту самую нежность, которую она так любила. От этого внутри становилось теплее, несмотря на то что от лёгкого дуновения ветерка по коже пробежали предательские мурашки.

Обхватив ладонями лицо Сакуры, мужчина осторожно поцеловал её в переносицу. Столь нежное движение буквально призывало её к тому, чтобы успокоиться, и она, устало выдохнув, прижала Учиху к себе.

Вскоре он и сам не заметил, как провалился в сон — все объяснения можно оставить на завтра.

========== Глава 11. Утро с запахом мечты ==========

Сила женщины в том, что её не объяснишь с помощью психологии. Мужчин можно анализировать, а женщин… только обожать!

(Оскар Уайльд)

Саске проснулся куда раньше Сакуры и, когда едва-едва приоткрыл глаза, повернул голову в сторону окна. Сколько было времени, он точно не знал, да и как-то не особенно в этом нуждался. Будильник они не заводили, и это очень радовало Учиху — слышать этот надоедливый писк в такое прекрасное утро будет самоубийством. Ярко светило солнце, хотя была большая вероятность того, что погода снова испортится. За окном — постоянный смех и детские крики, кого-то родители звали домой: должно быть, особенно провинившихся мальчишек, которые беспрестанно пытались залезть на крыши гаражей и раскататься на качелях как можно сильнее.

Тяжело вздохнув, Саске теснее прижал девушку к себе, снова положив голову на её плечо. Он прекрасно понимал, что Сакуре было тяжело, хотя и дыхание её было ровным, но коротким. Слегка улыбнувшись, он поднял ресницы, принявшись наблюдать за спящей девушкой. Длинные густые волосы необычного цвета, какого Учиха никогда ни у кого больше не видел, разметались по верхней части кровати кончики чуть вьющихся прядей лежали на подушке, и солнечный свет, льющийся из окна, придавал им немного рыжеватый оттенок. Её голова была приподнята, а очаровательное лицо, покрытое бледными веснушками, — повёрнуто в сторону. Очевидно, если бы она повернула голову в другую сторону, солнце било бы ей в глаза. Слегка улыбнувшись, мужчина уловил короткое движение длинных ресниц, а затем она почти незаметно сглотнула, постаравшись слегка подвинуться в сторону.