Просто секс, без любви
Шрифт:
Хантер со стоном зажал в кулаке мои волосы.
— Детка, помедленнее.
— Я не хочу больше медлить, — прошептала я, сильнее втираясь в него.
Будь на то моя воля, мы бы закончили там же, где начали — на полу гостиной. Но у Хантера, судя по всему, были другие планы. Он помог мне подняться и подхватил на руки.
По пути в спальню он не сводил с меня глаз.
— Мне до безумия не терпится оказаться в тебе, однако какой бы заманчивой ни была мысль о том, как ты скачешь на мне прямо здесь, на полу, это не сулит ничего хорошего нашему первому разу. Хотя будь уверена: в какой-то момент выходных мы непременно воплотим эту фантазию в жизнь. Сейчас же я сделаю тебе хорошо языком, потому что когда я наконец-то войду в тебя, то скорее всего опозорюсь, словно подросток.
Хантер усадил меня на край кровати и стал раздеваться. Сначала на пол полетела футболка — он поднял руки над головой, одним быстрым движением стянул ее, и перед моими глазами предстала дорожка волос у него на животе. И боже, как же она услаждала мой взор. Далее последовали джинсы, и пока он расстегивал пуговицу и ширинку, я неотрывно следила за движениями его рук. Звук размыкающихся металлических зубчиков отзывался сладкой вибрацией внизу моего живота.
Поддев пальцами пояс, Хантер стянул джинсы со своих крепких ног и отбросил их в сторону. Когда он, оставшись в одних черных боксерах, выпрямился, мой рот сам собой распахнулся. Его белье обтягивало внушительных размеров бугор, а из-под резинки выглядывала головка. Капелька смазки, поблескивающая на ней, словно загипнотизировала меня.
— Фак… — простонал Хантер. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу намотать твои волосы на кулак и оттрахать твой рот.
Я взглянула на него из-под ресниц.
— Что же тебя останавливает?
Он запрокинул лицо и что-то пробормотал в потолок, а потом принялся раздевать меня. По очереди снял босоножки, затем одарил каждую ступню поцелуем и перешел к джинсам. Стянув их, он с одобрением погладил кружево моих трусиков, после чего снял и их. Я и не заметила, как оказалась перед ним совершенно голая — настолько завораживал взгляд его потемневших от желания глаз.
Опустившись на колени, он сипло проговорил:
— Ляг на спину. И раздвинь ноги, Наталия.
Мне всегда было любопытно, почему Хантер предпочитает называть меня полным именем, а не Нат. Однако сейчас, услышав, как мое имя сошло с его языка, я обрадовалась этому выбору. Раздвинув мои колени, он осыпал внутреннюю сторону моих бедер невесомыми поцелуями и когда дошел до самого верха, у меня уже подрагивали ноги. После столь нежного подъема я ожидала сладкого поцелуя или теплого прикосновения языка, но в том, как Хантер погрузился им в мое естество, не было ничего нежного.
Я выгнулась от неожиданного, почти отчаянного напора. Он вжимался в меня лицом, с силой сосал мой клитор, вылизывал, как голодающий, который впервые в жизни попробовал деликатес, и разрядка, быстро несущаяся ко мне, обещала быть такой же неистовой, как его аппетит.
— Хантер. — У меня перехватило дыхание.
— Кончи под моим языком, детка.
Боже мой.
— Хантер... — простонала я.
Вместо ответа он, не прекращая ласкать мой пульсирующий клитор, вошел в меня двумя пальцами.
И несколько раз резко вторгся ими в меня.
— О боже.
— Какая же она у тебя узкая. Дождаться не могу, когда она стиснет мой член.
И… все. И неважно, что обычно мне претили пошлые разговоры в постели. Желание в напряженном голосе Хантера бросило меня через край, и на меня бесконечными волнами обрушился мощный оргазм. Неутомимый язык Хантера, который ни на миг не останавливался, работая в унисон с пальцами, вытянул из моего тела все до последнего спазма.
Хоть я и лежала без сил на спине, мое тело покрылось испариной, и когда Хантер остановился, у меня еле получалось дышать.
— Как ты? — Хантер поцеловал чувствительное местечко над моим лобком.
— Я... Я не знаю. Еще не пришла в себя.
Он усмехнулся и, еще приподнявшись, чмокнул меня в живот чуть ниже пупка. Затем коленом уперся в кровать, подхватил меня и подтянул к самому изголовью. Антифеминистка во мне, существование которой я отказывалась признавать, пришла в восторг от того, что он может управляться со мной с такой легкостью, будто я была невесомой.
Оперевшись на локти, Хантер навис надо мной.
— Не против, если я поцелую тебя?
Меня еще никогда о таком не спрашивали. После оральных ласк Гаррет всегда вылезал из постели и чистил зубы. Я делала то же самое, хотя мы никогда не обсуждали этот вопрос.
— Не знаю. А тебе самому хочется?
Он перенес вес на одну руку, а пальцами второй провел сквозь влагу у меня между ног. Потом очень медленно, словно давая возможность остановить себя, очертил контур моих губ, покрывая их моим соком.
— Оближи их, — хрипло попросил он, не сводя с меня завороженного взгляда.
Его взгляд придал мне храбрости. Глядя, как он наблюдает за мной, я медленно провела языком от одного уголка верхней губы до другого. Прикрыла глаза и, втянув язык в рот, распробовала собственное возбуждение, а затем проделала то же и с нижней губой.
— Черт… ничего эротичнее я в жизни не видел, — прошептал он и обрушился на мой рот.
Как только я увидела реакцию Хантера, все мои табу по поводу поцелуев после столь интимного акта, вылетели в окно. Он целовал меня долго, страстно, пьяняще, с чувственными движениями языка, так что я снова и снова терялась в моменте, втирался в меня своим членом, и когда я, скользнув ладонями под его боксеры, вонзила в его задницу ногти, простонал:
— Ты нужна мне.
Сдернув боксеры, он потянулся к тумбочке за презервативом. Разорвал пакетик зубами и, одним движением раскатав латекс на члене, лег на меня. Я раздвинула ноги пошире, помня о том, сколько времени у меня не было секса.
Мой взгляд был прикован к мужчине, который еле сдерживался, чтобы не кончить раньше меня. Он прижался к моему входу и до бесконечности медленно толкнулся вперед. Я видела, как его член выпирал под бельем, видела торчащий из-за пояса кончик, поэтому знала, какой он большой. Но, почувствовав, как он, проникая внутрь, растягивает меня, осознала, что недооценивала размер.