Простое море
Шрифт:
— Если такая волна даст ему в борт, — сказал Сергей, — он перевернется. Это я точно знаю.
— Будем следить за тем, чтобы не поставить его вдоль волны, — сказал Лавр Семенович. — При надобности переменим курс. Торопиться не будем. Вы давайте-ка идите отдыхать. А то у вас уже лицо серое. Куда это годится?
— А у вас коричневое, — сказал Сергей. — Кому лучше?
Они оба рассмеялись.
— Черт его знает, кому из нас сейчас лучше, — произнес Лавр Семенович и спросил: — На Лене есть землесосы?
— Еще нет. Работают там какие-то хилые
— Значит, им землесос очень нужен, — сделал вывод Лавр Семенович.
— Позарез. Они два года подряд упрашивают нашу экспедицию привести к ним землесос. Но до этого лета не могли решиться отправить в море столь ненадежную посудину... Сами видите, сколько нервов на нее тратится. Нервы-то бог с ними. Нервы новые вырастут. Лишь бы не даром. Тащишь, тащишь, а она вдруг возьмет да и булькнет... Скорее бы хоть в лед войти, что ли.
— До льда еще далеко. Раньше, чем за Югорским Шаром, мы его не встретим. В этом году, говорят, на редкость хорошая ледовая обстановка.
— Жаль. Балла четыре льда не мешало бы нам...
— Не волнуйтесь. Ветер стихает, горло Белого моря мы прошли. Так что идите отдыхать. Я, пожалуй, тоже примну диванчик часика на два. — Капитан зевнул и пошел в рубку.
В скором времени ветер и в самом деле стих. Капитан спал на диване в рубке, прикрыв лицо фуражкой. Старпом, заложив руки за спину, шагал по мостику, медленно переставляя грузные ноги.
— Пойду-ка я отдохну малость, — сказал Сергей. — А то вся фигура одеревенела от этого стояния.
— А чего вы вообще здесь стояли? — спросил Григорий Ильич. — Может, вы надеялись его за трос наверх вытянуть, если бы он оверкиль сыграл?.. Лежал бы я на вашем месте в каюте и читал бы книжку про графа Монте-Кристо.
— Не могу, — признался Сергей, виновато улыбаясь. — Душа болит.
— Ерунда, — сказал Григорий Ильич. — Про боль души — это все начальство выдумало. Начальству выгодно, когда у подчиненных душа болит. Они тогда дело лучше делают и дисциплину соблюдают.
— Все-таки свое судно... Жалко, — сказал Сергей.
— Ерунда. Сегодня оно ваше, а завтра вы его сдали в Якутии какому-нибудь дикарю, у которого три класса образования на двоих с братом. Он его за месяц в такое превратит, что и вблизи не узнаете...
— Там уже много культурного народу, — возразил Сергей. — Я в прошлом году был на Лене...
— Конечно, принимать будет культурный человек, — сказал Григорий Ильич. — А работать? Работать на нем дикарь будет. Буфетчица убирает вам каюту? — вдруг спросил старпом.
— Да, очень хорошо убирает, — сказал Сергей. — Спасибо.
— Это она на первых порах так, — предупредил его старпом. — Потом раз в неделю тряпкой махнет, вот и вся уборка. Я ее уже изучил. Этакая неприятная девка. Откуда ее только выкопали?
— По-моему, хорошая девушка. — Сергей пожал плечами. — Я ничего неприятного в ней не заметил. И даже миловидная очень...
Григорий Ильич исподлобья, подозрительно взглянул на Сергея.
— Вот-вот... — процедил он сквозь зубы. — Миловидные — они самые стервы бывают. Вы с ней в разговоры-то особенно не вступайте. И не дай вам бог к ней рукой прикоснуться — всем расскажет, что вы ее изнасиловать хотели. У нас уже такое было...
— Не знал, — удивился Сергей. — Значит, правда, что внешность обманчива.
— Еще как обманчива, — подтвердил старпом. — В общем, я вас предупредил.
— Спасибо. Учту... Если ветер станет крепчать, вы меня позовите, пожалуйста, на мостик. И второму попрошу передать то же самое, когда он вас сменит.
— Хорошо, — кивнул Григорий Ильич и спросил: — А что, второй помощник ваш приятель?
— Вместе мореходку кончали.
— Вы ему тоже особенно не доверяйте, — сказал старпом. — Этот парень — себе на уме. Видите, как бегает, старается. На мостике по десять часов торчит, не сходит... Это все не просто так.
Сергей поморщился и пошел вниз. Говорить об Игоре со старпомом ему не хотелось.
По длинному и извилистому проливу Югорский Шар «Сахалин» вывел землесос в первое арктическое море — Карское.
— Вот здесь я уже встречал лед в такое время года, — сказал Лавр Семенович, когда Игорь спустился в рубку.
— Лучше лед, чем зыбь.
С северо-востока катились крутые серые волны.
— Да... — протянул Лавр Семенович. — Опять ваш приятель ночь спать не будет. Беспокойный он товарищ.
— Беспокойными мир движется.
— Это верно... А я вот устаю, — капитан присел на диван. — Раньше двое, трое суток на мостике для меня раз плюнуть было. Теперь не то... Годы, молодой человек, годы... — Лавр Семенович вздохнул, снял фуражку, погладил редкие рыжеватые волосы. — Пойду посижу в каюте полчасика. Если что — вы мне свистните в трубу.
— Идите, — кивнул Игорь. — Обстановка пока спокойная. Я вас позову, если что надо будет.
Капитан постоял немного в рубке, вышел на мостик, посмотрел в сторону землесоса и спустился вниз.
Вокруг катились все те же аккуратные серые волны. «Сахалин» легко взбирался на них и так же легко и плавно съезжал в ложбины, едва заметно покачиваясь с носу на корму. У входа в моторное отделение старший механик с мотористом, расстелив на палубе большой кусок ветоши, разбирали на части какой-то замысловатый механизм. Неподалеку от них повариха складывала в алюминиевый бак соленую треску. Боцман и вахтенный Иван Карпов заделывали огон на стальном швартовом тросе. Иван неумело пихал свайку между прядей проволоки, а боцман что-то строго говорил ему и тыкал в трос пальцем.