Простофиля Фил
Шрифт:
И надолго замолк.
Словом, я арендовал в надёжном банке камеру-сейф с эйр-кондишеном, запрограммировал в ней специальный музейный режим, то есть примерно как в их бездонных запасниках, и запер кодовым словом. Теперь уже неважно, каким именно. Что я выдам его моей милой партнёрше лишь в качестве брачного дара, как-то само собой уразумели обе стороны.
Настало время озадачиться куда более насущными вещами. Например, регистрацией союза: с какого-то рожна мне она понадобилась вот прямо позарез. Хотя, с другой стороны, загс - хороший способ узнать имя, отчество, фамилию и конкретную нацпринадлежность. Но поскольку связать нас обоих по-быстрому, без волокиты, согласились
Я, положим, не такой неуч, каким кажусь. Иные слова, например, "хапа-гринга", - в конечном счёте расшифровал. Или думал, что расшифровал по типу как это... народной этимологии, а ведь для этого тоже требуется иметь соображалово. Катька - наполовину гринга, скорее всего, по отцу: здесь же до нас америкосов было навалом - и самого разного колера. Нет, я не расист, конечно: ещё чего! Оно само по себе разумеется, как и название острова. "Таури" ведь происходит от народа маори, который когда-то выплыл оттуда на восьми каноэ, чтобы устроиться на прожитьё в Новой Зеландии. Произошла адсорбция генов плюс измена согласных. И, прошу вас, не упрекайте меня, что балакаю не очень складно, - мне, по правде, нынче не до литературных излишеств.
Так вышло, что секрет остался при мне: к слову не пришлось или ещё чего. Если бы Катька хотя бы попросила - но она лишь глядела на меня, скорее - сквозь меня, и загадочно улыбалась.
Загадочная она была по жизни - тем меня и взяла. И держала.
Да нет, мне и в голову не пришло, что держал-то её я сам - на короткой привязи. Даже сейчас толком не приходит. Откуда мне знать, что ваша грёбаная этика не позволяет владельцу или владелице так вот просто, без экивоков, забрать назад позаимствованное другим?
Помню, просыпаюсь я ночью - а она мигом открывает глаза, будто не спит или спит не как обычные люди. Ну, вот как у юной матери в мозгу открывается "сторожевой очаг" - настрой на крик грудного младенца.
А днём мы работали. Моя тунеядка по призванию очень быстро нашла себе работу переводчиком в очень продвинутой конторе - прогнозирование подводных извержений и землетрясений, и это по меньшей мере. В кулуарах поговаривали, что ширма для чего-то каверзно-политического. Не удивлюсь, если моя супружница играла в оркестре не последнюю виолончель: знала она, стоило лишь копнуть, столько, будто под боком у неё был супер-пупер-секретный интернет со множеством удобных порталов и ёмкостью на тысячу мировых разумов. Порой казалось, что она сама путается, какой из множества языков для неё родной, а какой выученный.
Забивала бабсов она, положим, ненамного больше моего, если приплюсовать мои сверхурочные дежурства. Так длилось весь сухой сезон, пока не случилось крупное ЧП. Одно славно: не мы за это отвечали.
Если кратко. Мы выловили свежего утопленника, причём погрузился он не на наших глазах и не в нашей зоне влияния. Должно быть, нырнул по соседству и в полёте приложился башкой о скалу. Или скала приложилась к нему - непонятно. Ссадины были не очень впечатляющие, зато всё тело в круглых таких синяках.
В общем, качался мужик на спокойной вечерней волне и в полном пляжном прикиде - и выглядел вполне умиротворённым. Мы с Вадимом подцепили его багром и поволокли на прицепе: неохота была нырять и обвязывать канат по талии или ещё где, а потом обрубать узел служебным топориком. Выгрузились на свой причал, чтобы не создавать особой паники. Да купальщики не так чтобы
– Жертва брачных игрищ, - заметил Вадька, немного отдышавшись.
Я не понял, к чему он клонит, но с готовностью проблевался на эти его слова. Прямо на месте, еле успел нагнуться через край досок.
– Ты что, брат? Я ведь пошутил!
– ахнул Вадим и обхватил меня за спину. Словно боялся, что я тоже нырну куда подальше.
Надо было тогда его расспросить, что ли. Хотя с вероятностью на все сто Вадька сбрехнул для красного словца. По свидетельским показаниям вышло, что утопленник - из приезжих, а его спутница - уроженка острова, то есть пловчиха и ныряльщица хоть куда. Словом, тот парень всего-навсего решил повыставляться перед девушкой.
Но я, дурень, со страху отмазался, предоставив Вадьке одному разгребать дела с полицией и врачами. Сказал, что прибуду по первому и те де требованию, а сам заявился под Катькино крылышко. Утешит, подумал, и приголубит.
Держи карман шире.
– Что тебя тревожит? Это ведь был его личный выбор, разве не так? - суховато отозвалась жена.
– И его собственный риск.
Кажется, на работе ей поддали жару, так что обычная нежность и вкрадчивость из неё испарились начисто.
– Никто не должен гибнуть, - ответил я.
– Как ты не понимаешь!
– Это ты не понимаешь, - возразила она.
– Существует множество вариантов реальности, мало или почти неотличимых друг от друга. Они сложены как своего рода паззлы, и куском одной реальности можно исцелить другую - даже шва на заплате не останется, они же изначально подогнаны друг к другу. Чужак погиб лишь в одном из малых миров, а в остальных, возможно, остался невредим. Или хотя бы в одном. - Ну и заумь ты городишь.
Она с виду вроде не обиделась:
– Это ваш философ Переслегин. Он также и фантаст, я признаю, но параллельные миры придумали не фантасты, но учёные. И если это лишь сомнительная теория, так ты числишься в христианах, тебе положено верить в вечную жизнь, - в чём проблема?
– А ты во что веришь?
– В истинное бытие, что плещется вокруг нас в ритме приливов, отливов и дыхания земной коры, заключено в берега, но ограничивает себя одной лишь своей волей и подчиняется лишь себе самому.
Вот такая она была вся - затейлива не по моим скромным мозгам.
Вкалывать на прежнем месте я, как ни пытался, не смог. И мне отыскали "синекуру". Причём тут синий цвет, я так и не понял, в отличие от куры. Потому что сделали меня курьером в той же епархии, что моя жена, и зарабатывал я теперь слегка побольше её самой: Катерина ушла на полставки, потому как в нашем доме стряслась великая радость. Она от меня забеременела, о чём и сообщила с небольшой грустью. Типа ребёнок - не самое худшее, что может случиться с женщиной. Существуют бабы, которым по душе мужские занятия, и мужики, которым по душе женское ремесло. И тех, и этих загоняют в стереотип кувалдой. Вот какое резюме она мне преподнесла, а что имела в виду - непонятно. Если вынашивать и рожать ляльку - женское дело, судя по Катиной кислой улыбочке, то распространять умеренно секретную корреспонденцию - мужское, что ли? Мне ведь в самом деле нравится, и вякнуть не смей! Особенно когда надо обеспечить будущее семьи. Мы ещё и жильё сняли: широкие окна выходили на самый распрекрасный обрыв в море, какой я видел по жизни. Вот и пришлось мне развозить по адресам бумажки с ажурными пиктограммами, попутно обменивая их на другие, с портретом нашего обожаемого всеобщего президента. Уточню: первые были копиями, зато вторые - оригиналами, имевшими хождение по всему государству.