Простой, как снег
Шрифт:
– Я позвоню завтра, – сказал я.
– Хорошо.
– Но я хочу разговаривать с вами. Скажите мне, как вас зовут.
– Я не могу этого сделать, – ответила она.
– Тогда я не позвоню, – сказал я. Минуту она молчала.
– Я не могу назвать тебе свое имя, но давай воспользуемся шифром?
– Каким шифром?
– Когда ты позвонишь и спросишь Кассандру, назови добавочный номер – 13.
– Это не шифр, – возразил я.
– Я знаю, – сказала она. – Но так лучше звучит.
Она рассмеялась. Она подумала, что это смешно. У меня учащенно забилось сердце.
Я разговаривал с ней еще несколько раз, затем, наконец, признался ей.
– Меня зовут не Карл, – сообщил я.
– Я знаю.
– Я пытаюсь найти одного человека. Я жду послания.
–
– Я хочу выяснить, что случилось с моей девушкой, -продолжал я.
– Я не могу тебе помочь.
– Предполагается, что вы отвечаете по-другому.
– Я знаю. Но это правда.
Я не хотел правды. Она у меня была остальную часть дня. Я не звонил ради правды.
– Скажите мне, что вы должны говорить. Она не хотела.
– Я же плачу за звонок, – заметил я. На самом деле платил мой отец, но ей не требовалось знать все.
Она начала говорить какие-то туманные вещи, но толку не было. У нее изменился голос. Все изменилось. Я остановил ее.
– Ей требовалось что-то мне сказать, – заявил я. – Что-то особенное.
Кассандра ничего не ответила.
– Вы должны сказать мне, что это.
– Я не знаю, что это.
– Давайте, скажите мне.
– Я ничего об этом не знаю.
– Скажите.
– Она говорит, что все будет хорошо. Она говорит, чтобы ты не волновался. Не волнуйся.
– Я думал, что вы сможете мне помочь, – сказал я.
– Я думала, что смогу, – заявила она. – Но это не меняет того, что я говорила раньше. Все изменится к лучшему.
– Не нужно врать людям.
Я не злился. Мне просто стало грустно. Я хотел прекратить звонить ей. Я хотел несколько минут в день чувствовать себя лучше. Все произошло, как с Мелиссой. Внезапно ничего не осталось. Я не знал, что меня вообще привлекало.
– Я не врала, – сказала она. – Я пытаюсь тебе помочь.
– Вы не помогаете, – ответил я и повесил трубку.
Я проснулся среди ночи от звонка мобильного телефона. Я открыл глаза и увидел, как он мигает зеленым светом всего в нескольких дюймах от моей головы. Наверное, когда я заснул, телефон остался лежать на кровати, хотя я этого не помнил. Но он оказался там, я взял его в руку и посмотрел на экран. Мне пришло новое текстовое сообщение. Я открыл его и увидел буквы «SaSaS». Больше ничего не было. Сообщение не имело для меня никакого смысла.
Я бросил телефон на пол и снова опустил голову на подушку, но внезапно сел на кровати. «Something as Simple as Snow» – «Что-то простое, как снег». Этого не может быть! Я схватил аппарат и посмотрел на послание -«SaSaS». Отправитель не был обозначен. Только слева висела крошечная иконка, какие-либо другие значки отсутствовали. Сообщение пришло в 4 утра.
Я не мог больше спать. Мысли крутились у меня в голове, словно пытались поймать какой-то воображаемый хвост, или он реальный? Я не мог решить, является ли сообщение просто совпадением, вызывающим беспокойство, розыгрышем – или оно настоящее. Это не мог быть розыгрыш. Шифр был нашим секретом. Анна не стала бы его никому сообщать. Кроме того, зачем разыгрывающему просто использовать буквы, а не сам шифр? Это не шифр, о котором мы договаривались. Но полученного сообщения оказалось достаточно, чтобы я больше не заснул той ночью. Я снова и снова смотрел на него и даже ответил. «Привет????», – написал я. Чем больше я думал о послании, тем меньше в нем было смысла. Если это Анна, то почему она не придерживается изначального шифра, о котором мы договаривались? Если она может отправить сообщение, почему она послала его мне на мобильный и почему оно единственное? Но что я об этом знаю? Может, это – единственное, что она могла послать. Может, она больше никогда ничего не сможет отправить. С одной стороны я думал, что схожу с ума из-за странных совпадений, слишком бурно реагирую на странные, но незначительные события. С другой стороны, сообщение пришло через два дня после письма, которое тоже было анонимным, и оказалось очень близким к шифру. Я никому не говорил про письмо, и я не мог никому рассказать про послание. Мне на всякий случай следовало держать эту информацию в секрете. Я не знал, как связаться с тем, кто это послал. Это была дилемма. Даже если это все бред собачий, как коротковолновые послания мистера Каина, я должен продолжать попытки вступить в контакт, посмотреть, не пришло ли хоть какое-то послание от нее. После смерти Гудини его жена пыталась вступить с ним в контакт на протяжении десяти лет и терпеливо ждала, чтобы он произнес шифр.
Канал связи
Мать Карла отвезла нас к железнодорожной станции. Я не помню, что мы ей сказали – возможно, что мы с Карлом встречаемся с моей матерью в городе, и она – погуляет там. Что бы ни было, мать Карла согласилась и отвезла нас. Это было неопасно, ведь я знал: она никогда не станет разговаривать с моей матерью и рассказывать ей, что случилось.
Мы вышли со станции и прогулялись до студии, где снимают шоу, которое идет по телевизору, – «Канал связи». Вероятно, вы его знаете. На нем выступает медиум Джеральд Прин. Он передает зрителям послания от умерших, которых они любили. Многие люди плачут. Шоу и в самом деле очень популярно. На сайте «Канала связи» в Интернете я заполнил анкету, чтобы попасть в шоу и послушать, что Анна хочет сказать. Может, медиум мне это передаст. Я знал, что к этому следует относиться скептически, проявлять осторожность, – но, в то же время, я хотел использовать все доступные возможности. В анкете требовалось предоставить о себе много информации, но я постарался отвечать как можно короче и давать поменьше деталей. Я подчеркнул наш возраст и таинственность исчезновения Анны.
«Я боюсь, что с моей девушкой случилось что-то ужасное, – написал я. – Она могла совершить самоубийство, ее могли убить, или произошло еще что-то кошмарное. Моя девушка очень верила в жизнь после смерти и в способность общения по каналу связи. Я уверен, что она пытается передать мне послание. Весь наш город ждет его, хочет от нее услышать».
Я получил ответ на следующий день. Меня приглашали на запись шоу.
«К нам приходит очень много запросов, – говорилось в полученном мною по электронной почте ответе. – Мы не можем гарантировать, что вам удастся выступить, и даже гарантировать, что вас включат в состав зрителей в студии. Ваше участие в шоу будет рассматриваться только при условии вашего прибытия в студию. Дата и время указаны».
По улицам уверенной походкой шли люди, знающие, куда идут. Я распечатал несколько карт из Интернета, и мы с Карлом изучили их в поезде, поэтому знали, что делать после выхода со станции. Мы не собирались выделяться, как два тупых туриста. Город со всеми этими людьми, спешащими по улицам в разные стороны, напоминал улей или муравейник. Во всем этом было что-то привлекательное и манящее. Карл прошелся со мной до студии и попытался оставить меня там. Он хотел какое-то время побродить по городу.
– Я тебе не нужен, – сказал он.
Я подумал, что он собирается поговорить с настоящими драгдилерами, мужчинами, которые стоят в парке и шепотом предлагают товар, когда ты проходишь мимо. А, может, Карл сам станет одним из них, заключит несколько сделок и вернется домой с дополнительным доходом, который получит без особого труда.
– Пошли со мной, – попросил я. – Мне нужна моральная поддержка.
Мы оба стояли в очереди в надежде, что нас выберут на запись. Чем дольше я стоял, тем больше убеждался, что все это чушь. Анна рассказывала мне, что на последнем этапе жизни Гудини пытался объяснить людям вроде меня, что все это ложь, – но я был почти готов поверить и в ложь. Холод, идущий от цементного пола, проник сквозь ботинки и стал подниматься вверх. Пока нас заставляли ждать в очереди, я промерз до костей. Сотрудник программы вручил нам анкеты и велел отвечать на все вопросы, даже если отвечали на них раньше. Я снова отвечал как можно короче и как можно более туманно. Я не хотел давать им никаких намеков, выполнять за них их же работу. Наконец, ко мне кто-то подошел, взял меня за руку и провел внутрь.