Простой, как снег
Шрифт:
Для участия в шоу отобрали примерно двадцать человек. Нас разместили в небольшой комнате, в которой стоял только один диванчик и пара стульев. Некоторые уселись на пол, остальные стояли. Я был самым младшим. Один из сотрудников подошел ко мне и спросил, где находится мой «родитель или сопровождающий».
– Мне восемнадцать лет, – ответил я. Он долго смотрел на меня и на Карла, потом вручил
нам еще какие-то бумаги.
– Прочитайте это и подпишите, – сказал он. Сотрудники программы постоянно заходили и выходили, нам принести напитки и еду. Они осторожно
прашивали собравшихся, не нужно ли им чего-нибудь, i начинали беседовать с людьми. Несмотря на указание соблюдать тишину, собравшиеся на шоу люди стали открыто говорить
Прошел почти час, и нас, наконец, провели в студию и разместили в креслах. Все еще оставалось много свободных мест, и я задумался, почему отказали стольким людям, которые ждали в очереди. Мы подождали еще несколько минут, затем прибыла новая группа из примерно пятнадцати человек, и их разместили вместе с нами. Нам сказали, что они, как и мы, подавали заявки и прошли отбор, но позднее один человек из нашей группы сказал, что они все вместе приехали на микроавтобусе. Эта группа была очень разговорчивой и задавала массу вопросов. Я знал, что мне нужно предоставить какую-то информацию, иначе ведущий не станет со мной разговаривать, но очень внимательно следил за словами.
– Почему мы так долго ждем? – спросил Карл. – Я бы за это время успел переделать кучу дел.
Наконец появился Джеральд Прин. Он оказался ниже ростом, чем я думал.
– Всегда так бывает, – позднее сказал мне Карл.
Ведущий в черном свитере с высоким завернутым воротом и серых шерстяных брюках выглядел молодо, как мой старший брат, но должен был бы быть старше. Коротко подстриженные черные волосы стилисты уложили так, чтобы по возможности скрыть намечающуюся лысину. Говорил он спокойным тихим голосом, который можно было посчитать успокаивающим. Но говорил Прин так быстро, что требовались усилия, чтобы ничего не упустить. Ритм и модуляция голоса напомнили мне наш первый разговор с Анной в библиотеке. Слова текли из него ровным чарующим потоком. Однако он сильно отличался от Анны: Прин не сказал ничего интересного. Он объяснил, что будет происходить во время программы, затем внимательно оглядел собравшихся.
– Мы ни с кем раньше не встречались? – спросил он.
– Никто не видел меня вживую и не разговаривал со мной лично до сегодняшнего дня?
Никто этого не делал, или, по крайней мере, не признался, – и шоу началось.
Прин начал с самого легкого и использовал простейшие методы, о которых я читал в книжках, подсовываемых мне Анной, а также в Интернете.
– Так, пришел первый сигнал. Буква «J». Я не знаю, что это означает. Так, с нее начинается мужское имя. Джон, Джонатан, Джек. Это может быть кто-то умерший, кто-то из собравшихся здесь или кто-то из ваших знакомых.
Вверх взметнулось несколько рук. В конце концов, у кого нет знакомого по имени Джон? Судя по тому, что я читал, многие экстрасенсы в большой мере полагаются на вероятность и статистику. Большинство мужских имен начинаются с буквы «J», а большинство женских – с буквы «М». Это факт. Далее они полагаются на различные методики «считывания» – или в процессе непосредственного общения, или с использованием предварительной подготовки. При непосредственном общении экстрасенс начинает с очень общей информации и переходит к специфической, частной, собирая ее и строя ответ на том, что говорит клиент. В других случаях он полагается на заранее собранную информацию о ничего не подозревающем клиенте. Она выдается клиенту и поражает его. Я читал истории о том, как некоторые экстрасенсы нанимали помощников, которые отправлялись к клиентам домой, притворяясь торговцами или людьми, попавшими в беду, которым требовалось воспользоваться телефоном. Так они собирали информацию и о клиенте, и о его доме. А затем, во время личной встречи, экстрасенс выдавал специфические детали о человеке и одновременно честно заявлял:
– Мы никогда не встречались до сегодняшнего дня, и я никогда не бывал у вас дома.
Похоже, Прин пользовался двумя методиками одновременно.
Он продолжал задавать вопросы или делал туманные заявления, затем переходил к частностям, пока не сводил комментарии к одному лицу, затем переходил к очень специфическим вещам, касавшимся некоего Джона. Меня ничто не впечатляло, это было как раз то, о чем я читал. Поразительно видеть, как эта методика применяется на практике, как все срабатывает. Это напоминало наблюдение за фокусом, когда уже знаешь, что именно делает фокусник. Но выступление Прина оказалось очень убедительным, можно было почти забыть, что все это – обман. Он действовал магнетически и сам напоминал магнит. Чем ближе он к тебе подбирался, тем больше он тебя притягивал. Самой захватывающей частью шоу Джеральда была реакция на смелое заявление, которое клиент отрицал. Вместо того, чтобы перейти на другую тему, Джеральд обычно настаивал, что передает все точно, а ошибается участник шоу.
– Возможно, вы этого просто не знали, – говорил он. – А может, этого не случилось, но умерший хотел, чтобы это произошло.
Если и эти заверения не срабатывали, он обычно переходил к другому предмету.
Поговорив с шестью участниками шоу, он посмотрел на меня и обратился прямо ко мне.
– Вы пытаетесь кого-то найти, – сказал он. – Вы пытаетесь сказать что-то этому человеку, что-то важное. Зовут его на букву «К».
– Имя или фамилия? – уточнил я, заставляя себя не кивнуть и никак не помогать ему.
Он колебался мгновение.
– Фамилия, – сказал он.
Тогда я кивнул, и можно было услышать, как зрители резко вдохнули воздух, словно Прин только что разобрался с невероятной проблемой – вместо того, чтобы правильно угадать при шансах пятьдесят на пятьдесят.
– С именем труднее, – продолжал он. – Этот человек не любит, чтобы его называли настоящим именем.
Это было правдой, что выяснить не слишком трудно.
– Я слышу длинное имя… Несколько слогов. Эта часть растягивалась надолго, а я хотел, чтобы он перешел к чему-то более стоящему. Однако Прин работал со зрителями, нагнетая напряжение.
– Я слышу «А».
Потом он начал сообщать много общей, но правдивой информации.
– Это женское имя. Она была для вас близким человеком. Мать, сестра или подружка. Это была ваша девушка. Она исчезла недавно и внезапно. Очень быстро.
Затем пошла неверная информация, потом Прин вернулся к ее имени, которое так и не назвал, ограничившись инициалами, и я боялся, что он меня бросит. Он пытался направлять и манипулировать мною, а я хотел сделать то же самое с ним самим. Я не собирался ему помогать. Я был убежден, что он обманщик, не более чем хороший практик, освоивший методику, описанную Гудини и доктором Джеймсом Райаном, «охотником за экстрасенсами», а также некоторыми другими людьми. Доктор Райан даже публично бросал вызов Прину и приглашал его продемонстрировать его возможности под наблюдением самого доктора Райана и с выбранными им людьми. Он предлагал Прину миллион долларов, если тому удастся успешно провести общение по каналу связи. Судя по тому, что говорилось на сайте доктора Райана, Прин даже не ответил на вызов.
Однако я хотел, чтобы он продолжал со мной разговаривать. Оставалась маленькая надежда, что он сможет мне что-то сказать. Прин попросил фотографию девушки, о которой мы говорим, или какую-то ее вещь. Я читал, что это – известная уловка ложных экстрасенсов, поэтому ничего не взял с собой. Он удивился, что я ничего такого не ношу с собой, но все равно продолжил.
– Вы хотите что-то передать этому человеку, – заявил он. – Она хочет вам что-то сказать. Вы с ней об этом говорили.
Прин резко замолчал, меняя направление, когда ему в голову пришла новая мысль.