Простой советский спасатель
Шрифт:
— Так что, красавицы, угостите, чем товарищ Брежнев послал?
Бога я в последний момент с языка скинул, вспомнив, что в моем сне 1978 год. Что-то все больше мне начинало казаться, что никакое это не сновидение. Очень уж все такое… реальное, живое. Настоящее. Да еще эти запахи, ощущения настоящности, что в драке, что в столкновение со Светиком. И в общение с Женькой — все было чересчур натуральным.
А имена? А истории? В той моей до инфарктной жизни я ни одну из этих девчонок не знал. На что угодно могу поспорить. Тогда откуда они взялись в моей голове? Почему не Галка, по которой
Я с трудом удержал улыбку на лице, впиваясь взглядом в чернобровку. Сердце вдруг сделало кульбит: сначала рухнуло в пятки, а потом забилось как сумасшедшее, выпуская надежду.
— Эй, леший, ты чего? — перестав улыбаться, пискнула Галя. — С тобой все в порядке?
Да нет, точно не она! Моя Галка она такая… такая! Эх, и тут покруглее была. И там поаппетитней, и волосы у нее шелком переливчатым лились до самой попы, с синими искрами от естественной черноты. Ка-а-за-а-ачка. Порода — дело такое, в любом теле выход найдет.
А эта красавица из средней полосы, наверное, судя по говору. Как говорится, наше кубанское гэ из казака вытравить можно, и даже шоканье дома оставим. Но настоящую кубанскую дивчину сразу признаешь по плавному, тягучему, словно прозрачный весенний мед, говору; по округлости слов, по застенчивой улыбке. Только южанки, выросшие в кубанских краях, выступают павами, очаровывая мужчин одним лишь коротким взглядом из-под ресниц, крутыми бедрами и длинными косами. Одним словом: кровь с молоком.
— Лех, ты чего? Привиделось что? — Виталик дергал меня за рукав, а я не сводил глаз с черноглазки.
Что-то не то видать, проявилось на моем лице, раз девчонки враз перестали смеяться и кокетничать.
— Привиделось да уже развиделось, — с трудом улыбнувшись, отшутился я. — Эх, Галина, а ведь я жениться хотел на той, кто борща мне сварит да угостит. Не судьба, значит. Ну, бывайте, девчата!
Я ослепительно улыбнулся, сглаживая шуткой свое странное поведение, развернулся и вышел из кухни, не давая девушкам отшутиться. А то так и правда, женишься в собственном сне на своей же галлюцинации! Девчата что-то загалдели вслед, но я уже не вслушивался.
— Лех, с тобой точно все в порядке? — окликнули меня сзади.
Надо же, Виталик все еще рядом. Эх, добрый ты пацан, Виталя, а на таких, как правило, всю жизнь ездят. Бабу бы тебе настоящую, такую, чтоб ух…и ты в генералах. Или нет, тебе в министры образования прямая дорога. Стоп!
Я так резко остановился, что Виталик в меня врезался.
— Ох… — парнишка отшатнулся.
Я развернулся и спросил:
— Виталь, а какая у тебя фамилия?
— А тебе зачем? — первокурсник снова напрягся.
— Да так, лицо у тебя больно знакомое, может, пересекались где.
— Ну… Гетман я, Виталий Александрович. А ты?
— А я, Виталий Александрович, — я широко улыбнулся и протянул ему руку. — Лесаков Алексей Степанович я! И быть тебе, Виталя, министром образования да вот хотя бы Астраханской области! Только жениться тебе нужно и непременно на той рыженькой, на Любаше! — имя само сорвалось с языка. — Ты видал, как она на тебя
Вспомнил я, как куролесили мы с астраханскими каскадерами. Мужики у нас в кино снимались. Ну, точнее, они в «Выкрутасах» дублировали артистов в сцене с катером и коньяком, а мы, МЧС, соответственно страховали всех участников процесса. Ну, а вечером слово за слово, таранкой по столу, сидели, пиво пили, слушали веселые истории из жизни каскадеров.
Тут Серега и рассказал, как они снимали рекламный ролик для Астраханского образования. И как министр Виталий Александрович Гетман потом отучал от незапланированных трат местное управление образования. Работа каскадеров дорого стоит. А в бюджете, как известно, денег никогда нет.
— Скажешь тоже, жениться… Да и не смотрела она на меня… Я первокурсник, а она… — парнишка залился краской. — Её девчонки засмеют, если она с малолеткой встречаться станет.
— Эх, Виталя, смекалка города берет. Если женщина что-то просит, то ей надо непременно дать! Иначе она возьмёт сама! И в твоем случае это будет стопроцентный джек-пот!
— Чего?
— Говорю тебе, Любаня — твой счастливый билет в счастливое семейное будущее и не только! Дерзай! Любаша девчонка умная, по глазам видно, она своего не упустит. Но инициатива-то должна от мужчины исходить, понимаешь?
— Д-да… — Виталик таращился на меня круглыми глазами. — П-понял… А…
— Вот ты где! Леха, ну, сколько можно тебя ждать! Нам на работу давно пора! — Женька выплыл из сумрачного коридора, как Хабенский из сумрака.
Работа? Интересно, где это мы советские студенты, можем летом работать?
— Ну, бывай, Виталя. Ты, если что заходи в гости. И обязательно подумай над моими словами! — я подмигнул парню. — Идем что ли!
— А… куда заходить-то? — ишь ты, быстро учиться, набрался-таки смелости, спросил.
— Жека, а расскажи-ка товарищу Гетману, где мы обитаем!
— Так в двести двенадцатой, здесь недалеко.
Отлично. Спасибо, Женька, спасибо, дорогой мой человек. Вот я и узнал номер собственной комнаты в студенческой общаге. Смутные сомнения про сон не сон одолевали меня со страшной силой. Интересно, смогу ли я выйти из общежития? Смениться картинка или нет? Или я все-таки проснусь при попытке открыть дверь в эту реальность?
Мы расстались с Виталиком и двинули в нашу комнату. Я запоминал дорогу, считая двери от кухни. «Бедненько, но чистенько», — эти слова крутились в голове, пока я шел за другом. И, видимо, за настоящим другом Алексея Лесакова, о чужом человеке так не заботятся.
И тут я замер посреди коридора. До меня вдруг дошло, что представился я Виталику не своим именем, под которым прожил пятьдесят с хвостиком лет, а именем пацана, в теле которого я себе снился. Или все-таки не снился?!
Интересно, если я все-таки каким-то образом лежу в реанимации в своем времени, а мое сознание переместилось сюда, в семьдесят восьмой год, то сознание студента Лехи по прозвищу Леший сейчас в моём? Бедный пацан! Думаю, это страшно, очутиться в почти мертвом теле. Без голоса, без зрения, без возможности позвать на помощь. Обещаю, парень, я найду способ вернуться и вытащить тебя в твою жизнь. Спасатели никого в беде не бросают.