Пространство и время
Шрифт:
– Какое же у тебя всё кругленькое, Милли! – восхитился новенький. – И здесь, и вот здесь…
– Хорошо, что не квадратное! – сердито оборвала его Нэя. – Хватит пялиться, подержи лучше вот тут. Кругленькое, ещё бы… Она же в памперсе!
– Зачем это? – удивился новый помощник.
– Зачем, зачем… Затем же, зачем ты таскал с собой свой убогий утилизатор! Выход в Пространство до восьми часов может длиться.
– А-а…
Милли натянула водоохлаждаемый костюм, застегнулась и стала похожа на большую синюю пупырчатую игуану. Её подопечный, отплыв в сторону, почтительно
– Между прочим, космонавт должен уметь надевать скафандр самостоятельно, – небрежно заметил второй пилот. Он уже был полностью экипирован, только шлем пока не надел, и висел у переборки, подключенный к бортовой сети, чтобы не тратить понапрасну ранцевые ресурсы.
– Да умеем мы самостоятельно, умеем! – Нэя вздохнула. – До чего же неудобная штука! То ли дело современный туристический биосьют! Нам как-то показывали в академии.
– Слышал, что есть такие, но не пробовал. И что, удобно?
– Ага. Вот это вещь! Никаких костюмчиков с трубочками! Надеваешь прямо на голое тело и вперёд. Красота!
– Как же он охлаждается без воды?
– Ну, эффект Пельтье и ещё разные хитрости… – пробормотала Лита, возясь со штанами. – В него ведь жидкий кислород заправляют для дыхания. Там и ранец малюсенький – не то, что этот ящик. И подгонять ничего не надо – биосьюты подбираются точно по фигуре. Двенадцать размеров по полноте и шестнадцать по росту. Да ещё мужские и женские…
– Это… А почему мужские и женские? – полюбопытствовал Макс, до этого момента хранивший полное молчание.
– Ты что, доктор, не знаешь, чем мальчик от девочки отличается? – засмеялась Нэя. – Хочешь, покажу?
– Не-е, зачем же… – стушевался корабельный врач. – Не надо… Мы проходили… на третьем курсе…
– А Милли что, целых восемь часов там будет? – настороженно спросил внештатный стажёр.
– Да ну, что ты! Пару кругов сделают вокруг корабля и назад. Я вчера даже нагуляться, как следует, не успела. Мы тут совсем, как космические туристы. Те тоже первый час глазами хлопают, а потом начинают проситься в цивилизацию. Душ им подавай, джакузи, биде… У нас преподаватель по корабельным системам когда-то в турбюро на Луне работал.
– А раньше вам приходилось… ну это… наружу выходить… в скафандре?
– Только в академии, в бассейне для гидроневесомости. – ответила Милли, залезая в подогнанные штаны. – Я тогда ужасно боялась. Там перед этим был неприятный случай – у одного курсанта учебный скафандр протёк. Он чуть не захлебнулся – еле успели вытащить.
– Ну, в Пространстве-то не утонешь, – заметил Санчес. – Ты все разъёмы проверила?
– Ага.
– А воздух стравила из гидросистемы?
– Ой нет, забыла, – и Милли снова выплыла из нижней части скафандра для устранения неисправности.
– Внимание, камера! – раздался голос капитана. – Почему так долго возитесь?
– Сейчас, – второй пилот дождался, пока стажёрка справится с недочётом. – Центральный! Начинаем общую проверку.
– Принято.
Выходящие наружу космонавты надели шлемы и перчатки, перешли на ранцевое питание и выполнили все положенные процедуры по проверке исправности скафандров. Лита открыла боковой люк, ведущий в шлюпку, которая должна была исполнить роль шлюза, и второй пилот, пропустив вперёд себя ученицу, закрыл его за собой.
– Центральный! – прозвучал в шлюпочной камере голос Санчеса. – Давление в шлюзе сброшено на пять процентов. Герметичность подтверждена.
– Принято, – отозвался капитан. – Разрешаю разгерметизацию шлюза и выход в Пространство. Группе поддержки приступить к визуальному контролю.
С шипением раздвинулись двери камеры, и практикантки-пилоты перебрались к иллюминаторам нижней шахты. Новый член экипажа последовал за ними, волоча за собой свой самодельный гаджет – видимо, собирался снимать выход в отрытый космос на видео. Менеджер демонстративно выплыл в противоположные двери – в сторону генераторного отсека. Доктор подёргался, пометался и подался за ним.
В шахте оставили только слабое дежурное освещение, и медленно кружащиеся звёзды засияли во всей красе. Солнца не было видно ни в правом иллюминаторе, ни в левом – условный маховик, в котором находился «Полюс», вращался строго ребром к светилу для равномерного нагрева конструкций корабля.
– Центральный! Предварительная откачка завершена. Приступаем к стравливанию остатков атмосферы.
– Принято, – хрипло ответил капитан. – Стажёр, как самочувствие?
– Нормально! – весело отозвалась Милли.
– Давление в шлюзе ноль, – доложил второй пилот. – Начинаем выход.
– Принято.
Зрители в нижней шахте припали к иллюминатору. На выпуклом боку шлюпки, которая то освещалась Солнцем, то уходила в чёрную тень, открылся круглый проём, из которого показались ноги второго пилота. Как и положено по правилам, космонавт, назначенный старшим во время выхода в Пространство, имел на скафандре отличительные красные полоски.
– Здорово! Вот это картинка! – не удержался от восторга Зая, снимая происходящее на камеру своего самодельного гаджета, отчего двум будущим пилотам стало совсем тесно у иллюминатора. Будь на месте нового стажёра повар или, тем более, Геркулес – церемониться они, конечно бы, не стали, но наезжать на бедного селенита, и так ушибленного жизнью, разумеется, было недопустимо. Лита вообще деликатно отодвинулась в сторону, слегка придерживаясь за поручень.
– К чему нам эти тренировки? – задумчиво произнесла она. – Сейчас ведь уже крайне редко работают снаружи в скафандрах.
– А как же корабли в Пространстве строят или станции? – удивился любопытный новенький.
– Как, как… Роботы строят! – недовольно ответила Нэя тоном, которым обычно говорят абсолютно очевидные вещи. – Или аватары.
– Кто?
– Это тебе Милли объяснит, когда вернётся.
– Это дистанционно управляемые роботы, – послышался голос Милли (оказывается, зрители в шахте беседовали, не отключив интерком). – Человекообразные. Оператор надевает экипировку для виртуала…