Пространство и время
Шрифт:
– Да ничего ему в невесомости не будет! – заверила Нэя. – Я слышала, что космиты вообще синдрому не подвержены. Даже после самой плотной трапезы.
– Нет-нет, всё нормально, – поспешно ответил Зая. Он внимательно осмотрел шлюпочную камеру и находящееся в ней оборудование. – Я понял, почему так сделано! – радостно воскликнул он. – Чтобы можно было стыковаться с кораблём, не останавливая его вращение!
– Разумеется! – подтвердила Милли. – Закрутился по крену и стыкуйся. Только сначала надо центр вращения корабля совместить со стыковочными узлами.
– Как это?
–
– А скафандры тут зачем? Они же внизу хранятся.
– Которые внизу – это чтобы попасть через шлюз на поверхность, если переходную галерею не прицепили. А отсюда обычно выходят в Пространство на орбите или на траектории. Видишь: и оборудование здесь на стенах такое же, как там. Только шлюзовой камеры тут нет. Вместо неё шлюпка…
– Эта круглая штука – шлюпка, да? А как же вы с Земли взлетали? Она ведь вон как торчит – створка-то не закроется…
Новый член экипажа так и сыпал вопросами, не переставая. Ему всё было безумно интересно.
– Так ведь стартовали, конечно же, без шлюпок. Их к нам уже на лунной орбите пристыковали.
– А на такой шлюпке можно на Землю сесть?
– Да ну, ты что! Она же без теплозащиты. Только на безатмосферные луны, до Ганимеда включительно.
– А на Марс можно?
– Можно, но без заправки обратно на орбиту не выйдешь.
– Тебе, Милли, надо было учиться не на пилота, а на воспитателя, – назидательно сказала Лита, диагонально смещаясь по камере. – Уж очень ты любишь что-нибудь кому-нибудь растолковывать.
– В тебе пропал выдающийся педагог! – подтвердила Нэя. – Тренируйся, тренируйся. Ребёночек только слишком большой…
– А вам-то какое дело? Завидно, что ли? – огрызнулась Милли, обычно не отличавшаяся чрезмерной обидчивостью. – Человек же интересуется…
– Да ладно шуметь, чего когти выпустила?
– Смотри, смотри: покраснела…
– Слушай, Седьмой, – вступил в разговор Джи Лин, до этого момента хранивший молчание. – Ты, я вижу, не только электроникой интересуешься, а и ещё много чем. Устройством космической техники, например. Книги-то не пробовал читать по этому вопросу?
– Ага. Я дома много разных книг прочитал. У дедушки не один терабайт был накачен. И по технике, и по истории, и художественные…
– Вот уж чего никогда не понимала, так это зачем нужна художественная литература! – фыркнула Лита. – Другое дело – научный труд какой-нибудь или техописание. А когда надо поразвлечься, так вместо текста можно фильм посмотреть.
– Или комиксы какие, – поддержала её Нэя. – Чтобы были с картинками и со звуком. А если один текст читать – фи…
Капитан хмуро прокашлялся.
– И что, даже в интернате у вас такого предмета не было – литература? – недовольно спросил он.
– Да была, конечно. Заставляли…
– Я книжки раньше читала, – торопливо вставила Милли. – Не обязательные, из программы, а для себя. Про девочку, например, которую вместе с собачкой унесло ветром далеко за горы. Потом про мальчика, который жил с животными…
– Как это – жил с животными?
– Да это не то, о чём вы подумали. Он маленьким в лес попал, и его волки воспитывали. Как же его звали…
– А-а… Наверное, Маугли?
– Точно-точно – Маугли!
– Да-а… Уже прогресс! А ты Седьмой, читал про Маугли?
– Ага. Я много сказок прочитал. А ещё в детстве любил про античных героев. Про Одиссея, например, или про Геркулеса… А почему вы того зелёного, который мелкий, Геркулесом зовёте? Он что, очень сильный, да?
– Ага. И, вдобавок, очень трусливый, – со смехом сказала Лита.
– Он у нас лапочка! – со скрытой издёвкой подхватила Нэя.
– Он здесь отбывает подвиги Геркулеса, – пояснила Милли. – Потом, когда вернётся на Землю, его признают совершеннолетним и дееспособным. Мы тоже после академии будем свои два года где-нибудь отрабатывать. А иначе не увидишь ни кредитов, ни общественной должности, ни пенсии в старости.
– И кто только это выдумал? – вздохнула Лита. – А ты, новичок, слышал про эти пресловутые подвиги? Ну конечно, тебе-то они не грозят…
– Каждый молодой человек перед вступлением во взрослую жизнь должен познать трудности и лишения, – стала патетически вещать Нэя, подражая каким-то официальным речам, – закалить свою волю и свой характер, почувствовать меру социальной ответственности…
Она невесело усмехнулась и замолчала. Начитанный стажёр почесал свою лохматую голову.
– Мой дедушка, – задумчиво произнёс он, – рассказывал, что раньше, ещё до Глобального Сплочения на Земле было много стран, и все они делились на два типа: развитые и недоразвитые. В развитых люди жили хорошо, богато и занимались науками, искусством и другим умственным трудом. А в недоразвитых жизнь была бедная, и их жители ездили к развитым, чтобы делать за небольшую плату всякую тяжёлую и грязную работу. Потом же, когда наступило Глобальное Сплочение, недоразвитые страны исчезли, и такую работу делать стало некому. Вот тогда и придумали эти подвиги Геркулеса. А то кто же будет дома строить или, допустим, роботов чинить?
– Твой дедушка был мудрый человек, – нахмурил брови Джи Лин. – Ладно. Ты, надеюсь, отдохнул немного? Идём к генераторам.
Вторые раздвижные двери, находящиеся напротив первых, разошлись в стороны с тем же лёгким шипением, и за ними открылась точно такая же шахта со скоб-трапом на стенке. В её конце виднелся маленький кружочек люка, ведущего в генераторный отсек. Капитан пристегнул свой карабин к поручню и начал спускаться.
Глава четырнадцатая. Немного о смысле жизни
Спорт и физкультура – неотъемлемые спутники любого профессионального космонавта. Хорошо живётся пассажирам межпланетного лайнера – на нём в обитаемой зоне всегда поддерживается земная сила тяжести (или марсианская, или лунная – смотря, на каком радиусе куплены места). Лишь для развлечения можно подняться на лифте к центру корабля и поплавать в невесомости, любуясь звёздами через обзорную сферу. А на учебном грузовике «Полюс» центробежное тяготение было понижено по желанию размагниченного капитана, поэтому физотсек пустовал достаточно редко. Вот и сейчас в нём усиленно занимались члены экипажа.