Пространство жизни. Том 1

Черевков Александр Сергеевич

Создавалось такое впечатление, что сейчас здесь будет проводится общее городское собрание по закладке или открытию нового здания.

После того как в 1946 году станицу Кахановскую-Вольную объявили городом Гудермес, здесь произошёл большой бум, как золотая лихорадка в Северной Америке.

Приступили к массовой застройке административных зданий – чем выше и шире здание, тем больше оно городское.

Административные и общественные здания росли как грибы после проливного весеннего дождя.

За пять лет «молодой город» вырос вдвое не численностью населения, а общественными и административными зданиями, которые после открытия пустые.

Население в городе было маленькое. В основном это были родовые кланы терских казаков, наших родственников – Выприцкие, Ивлевы, Морозовы и многие, многие другие фамилии. На прирост населения со стороны нечего было рассчитывать.

Чеченцев и ингушей Сталин всех выселил во время ВОВ в Казахстан. Из населения Дагестана на чужие земли никто не селился. Однако строить жилой фонд на прирост населения решили.

В первую очередь посёлок, где нашей семье обещали свой частный дом, это возле Чёртовой горы, вокруг которой ходили разные были и небылицы.

Поэтому местные старожилы были против любой застройки в этом месте. Однако, городская власть обещала сравнять с землёй этот бугорок и строить там дома.

Такие же большие жилые и административные застройки обещали на пустырях вокруг нашего родового фруктового сада, с которого кормились бесплатно дети нашего города.

Планировали также грандиозные стройки разного вида по берегам магистрального канала и нескольких рек, которые протекали по городской территории. Цель – догнать и перегнать все города республики.

– Так! Рассказывай всё по порядку. – прервал мои мысли майор милиции. – Куда делись друзья?

– Без присутствия своих родителей с вами не буду говорить. – сказал майору, не обнаружив в зале отца и маму. – Вначале скажите, что случилось с моими родителями и вообще, что тут.

– Посмотрите, какой не по годам умный!? – возмутился страж порядка, обращаясь ко мне и к залу. – С твоими родителями всё в полном порядке. Твоя бабушка и твоя мама имели сильно отравление от неустановленного продукта. Их положили в больницу на обследование.

Твой отец, с горя или с радости, что жена и тёща в больнице, напился до свинства и на своём мотоцикле с обрыва улетел в речку Белка, хотел сократить расстояние к своему дому.

Хозяин и мотоцикл слегка пострадали. Если бы были трезвыми, то могли погибнуть. Сейчас мотоцикл на ремонте.

Твой отец три дня был без сознания. Сегодня пришёл в сознание сообщил нам, где ты.

– Так это мне пришлось почти четыре дня жить с Барсиком в подвале?! – в ужасе представил, что происходило вокруг без моего участия.

– Всё! Буду говорит! Спрашивайте. Отвечу за всё! Наконец-то созрел! – с удивлением, воскликнул майор, жестом руки приглашая пройти в зал Ивлевых и Выприцких, которые пришли поддержать меня. – Рано утром в субботу, с первыми петухами, из дома ушли твои друзья. Оставили записки, что ушли в лес по ягоды.

– Три дня родители, милиция, солдаты и общественность не могут их найти. Где они и почему ты не с ними, а тут? Если бы меня здесь не было, то вы ничего не узнали о них. – пришлось мне съязвить в ответ милиционеру. – Когда мою бабушку и маму с сильным отравлением повезли в больницу, а моему отцу надо было сопровождать их, то отец, в целях моей безопасности, посадил меня с Барсиком в подвал под замок.

Дальше вы всё знаете. Но друзья мои в лес по ягоды не пошли. Они пошли на развалины старого хутора Ивлевых обследовать тайники туннелей и подвалов.

– Он несёт какой-то бред про туннели. – сказал кто-то из зала. – Там всюду холмы и развалины.

– Шурик говорит правду. – встал в защиту меня дедушка Гурей Выприцкий. – В самой середине прошлого века, мы пацаны Ивлевы и Выприцкие, прятались в этих туннелях от набега горцев. В то время как наши родители через выход с туннелей сзади нападали на врагов и разбивали их.

– Мы ещё в прошлом году были там, а не в лесу. – пришлось мне расколоться полностью. – В этом году, когда узнали, что на территории землянок и развалин хутора будет там планировка нового микрорайона. Тогда мы решили срочно обследовать эти места в поисках добра.

Все присутствующие в зале не дослушали подробности моего рассказа, повскакали с мест и умчались куда-то. В зале остались майор милиции и мои родственники.

Дедушка Гурей взял меня за руку и не говоря ни слова отвёл к себе домой в Старый хутор. Там мне пришлось быть в трауре до конца недели. Пока бабушку Нюсю, мою маму и моего отца выписали из больницы.

Когда мы вернулись в свой дом, то там узнали подробности происшедшей трагедии. Пока моих друзей искали в лесу.

В это время срочно до первых дождей, круглосуточно, без выходных проводили планировку под будущую жилую застройку на территории от нашего дома до самого слияния Белки и Сунжи.

Во время собрания в милиции ровняли с землёй развалины хутора. Искать было некого.

От нашего дома до самого горизонта была идеальная планировка ровная как стол без травки и без задоринки.

Ничего не напоминало о бывших землянках, в которых годы скрывались от войны европейские иммигранты-беженцы. Ничего не напоминало о бывших холмах развалин старого хутора Ивлевых.

Здесь больше не бегали зайцы и не летали вороны. Целую неделю в нашем поселении никто не ходил на работу и в детский садик. Все были в трауре. Сидели дома. За окном плакал первый осенний дождь, которому никто ни радовался.

Даже любопытная ворона не открывала клюв, чтобы насладиться на халяву большими каплями дождя падающими прямо ей на клюв. Семья наших псов тоже притихла в своей конуре.