Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства
Шрифт:
Ух, как же нетерпеливо дышал Серега! Аж самому было противно. Аля посмеивалась, но позволяла ему беспрепятственно расстегивать и сдергивать все, что он находил нужным.
— Я знала, что так будет, — впадая в полубред, сказала она. — Иначе сюда не стоило бы ехать. Иди, иди сюда… Ты тут нужен… А-ах! А-ах! А-ах!
Хорошо было Сереге, очень хорошо! И Але, как видно, тоже.
— Ну, теперь и чай пить можно, — вальяжно произнес Серега, откатываясь на спину.
— Изнасиловал бедную женщину и доволен, — вздохнула Аля, — к тому же — председателя кооператива. Все, посажу по сто семнадцатой статье. Я — миллионерша, и все органы у меня в руках. И эти — тоже…
— Только не надо трогать органы, — предупредил Серега, и имел он в виду вовсе не МВД, КГБ или прокуратуру. — Значит, тебя выбрали.
— Из девятнадцати членов правления одиннадцать — за, семь — против, прочие воздержались. Это было в понедельник в одиннадцать утра. Альтернативная кандидатура только одна — «Маленький Мук».
— Партийная кличка?
— Вообще его зовут Марк, и он, как ты догадываешься, не из православных. Рост метр пятьдесят с кепкой, точнее со шляпой. Резкий сторонник коммерциализации нашего художественного бизнеса.
— А ты, значит, бессребреница?
— Понимаешь, есть разница — торговать оригинальными произведениями или, что называется, штамповкой.
У нас есть такое направление: еще летом Владик нашел мастерскую, где мы начали делать посуду, изразцы, статуэтки — в общем, глиняную керамику. Конечно, не ширпотреб, а вещи уникальные, авторские. Мелкое, долгое производство, но зато — поиск, возможность самовыражения. Доходы небольшие, в основном все получали сами авторы. Всего около шести тысяч получали мы в казну «Спектра». «Маленький Мук» считает, что на той же базе мы бы могли делать ширпотреб в огромных количествах и вместо мастеров держать ремесленников. Расход на зарплату меньше, наши доходы — больше. Ну и вообще, он желает, чтобы мы ударились в массовую культуру, шли в кильватере за спросом. У него главное — деньги.
— А у тебя?
— Деньги плюс искусство. Разумное сочетание того и другого. Причем деньги не ради денег, а ради развития искусства. Вот как твои картины… То, что я привезла, мы решили выставить. Конечно, не на Кузнецком и не в Манеже, но выставим. И, наверное, устроим аукцион.
Возможно, даже пригласим иностранцев. Во всяком случае, Мацуяма, Клингельман и Розенфельд могут появиться. Вчера ко мне заходили еще двое, Джулия ди Читтадоро и Серджо Бьянконе, итальянцы. Тоже интересовались современной живописью, поглядели кое-что из твоего творчества. Очень заинтересовались, хотели тут же что-нибудь купить, но я сказала, что пока эти работы кооперативу не принадлежат и надо согласовать это дело с тобой. Предложили личную встречу на нейтральной почве. Я пригласила их на завтра к себе. Поедешь?
— У меня завтра занятие с пионерами.
— Когда заканчиваешь?
— Когда как… Иногда и в половине восьмого.
— А пропустить не можешь?
— Неохота.
— Что ж мне, дать им отбой?
— Не знаю.
— Ну хорошо. Я знаю, что делать. Отпросись у Ивана Федоровича, а с Домом пионеров я договорюсь. В 15.00 ты должен быть здесь в полной парадной форме. Я тебе, кстати, привезла обувку. Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа, Аля сбегала к машине и принесла шикарную коробку.
— На. Семьдесят целковых.
— Вот, — Серега тут же отсчитал деньги, — сверху не надо?
— Надо, — нахально улыбнулась Аля, — отдашь в постели.
— Давай сначала все-таки чайку хлебнем? — предложил Серега.
— Ты померяй сначала.
Тютелька в тютельку. Серега прошелся по комнате в добротных «саламандрах», светло-серых, хорошо гармонирующих с его костюмом, который был подарен Алей в прошлую пятницу.
— Ну как? — спросила она, — Нормально?
— Шикарные шкары, — сказал Серега приблатненно, как говорили в годы его отрочества, — у нас тут в таких не выйдешь, однако. Жалко!
— Это только для деловых визитов. Между прочим, синьорина Читтадоро прозрачно намекнула, что может тебе устроить выставку в Италии. Представляешь себе — Рафаэль, Леонардо и… Панаев!
Серега поставил чайник. Пока он грелся, Аля повертелась перед зеркалом.
— Вообще, — говорила она, по-девчоночьи показав своему отражению язык, — это очень любопытные ребята. По-русски говорят очень чисто, приехали специально для работы, но умеют и отдыхать. Сводили меня в «Космос», предложили сходить с ними на спектакль в Большой. Я там последний раз была лет десять назад. Они не муж и жена, но спят вместе. Вместе учились в университете, лет пять уже в бизнесе, но жениться не собираются, предпочитают быть компаньонами. Очень веселые и откровенные. Серджо у нее очень обаятельный, глазками так и стреляет. По-моему, я ему понравилась. Очень галантный и все время старался меня погладить, подержать за ручку. Если откровенно — очень симпатичный. Я во-обще-то думала, что Джулия начнет обижаться, еще скандал, думаю, устроит. А она — хоть бы что. Только улыбается. Ну, я немножко оборзела. Не ревнуешь?
— Очень ревную!
— Рано. Не спеши. В общем, Серджо меня пригласил потанцевать. Нечто медленное в стиле ретро. Я утянула его подальше от Джулии и положила голову на плечо. Так, для проверки. Он мне на ушко: «Не хотите поехать к нам? Всего семь этажей на лифте». — «А что мы будем там делать? — спрашиваю. — Не слишком ли поздно?» — «О, — говорит он, — есть чудные вещи, которые приятно делать поздно ночью». Так это запросто, а? Я говорю: «Не слишком ли нас много для таких занятий?» Он смеется: «Слишком много не бывает никогда. Бывает слишком мало — когда ты один». Я поинтересовалась: «А как же Джулия?» — «Это не проблема, — отвечает, — она поделится. Мы свободные люди». Ну, думаю, нахал! А вслух говорю: «А что, если я сейчас передам ей ваше предложение?» — «Пожалуйста, передавайте». Танец кончился, подхожу к столику и сообщаю Джулии. Та и глазом не моргнула: «Может быть, он немного торопится, но в принципе я ничего против не имею. Каждый мужчина мечтает немного побыть султаном или шейхом. Он не исключение». Представляешь? Я чуть не свалилась. Уж на что я не ханжа, но тут совсем суперсвободный нрав. Они, оказывается, в прошлом году были в Индии, в Каджурахо. Знаешь, что это?
— Так, около Дели… Это какой-то храмовый комплекс с эротическими статуями.
— Ну-ну! Он самый. Показали буклет. Так вот, там сплошь и рядом изображены групповые сношения: один с двумя, один с тремя, даже с пятью.
— Что-то не очень представляю, — Серега аж почесал в затылке. — Женщину одну с тремя представить могу, а вот мужика — нет.
— Оказывается, можно. Технику объяснять не буду. Эта самая Джулия так на меня посмотрела, что мне даже стыдно стало. У нее, похоже, к бабам тоже интерес есть.
— Капитализм, — ухмыльнулся Серега, — разлагающийся Запад…
— Она мне говорит: «Вы нас извините, если наша раскованность вас шокирует. Серджо, безусловно, опережает события. Может быть, он выпил лишнее. Не хотелось бы, чтобы это повлияло на наши дела». Я, конечно, сказала, что придерживаюсь самых свободных взглядов на секс, хотя в эпоху СПИДа это небезопасно. А насчет дел, говорю, не беспокойтесь, все останется в силе». Тут Серджо пошел за сигаретами к бару, а Джулия вше сказала: «Если у вас есть для меня подходящий парень, пригласите меня и Серджо. Я его вам уступлю с удовольствием. Иногда он надоедает». Не хочешь познакомиться с ней?