Против Сентября
Шрифт:
Молчу.
Догадываюсь, что здесь лучше молчать, так молчать, чтобы человек понял: хочешь идти за мной – иди, не хочешь – всего хорошего, я тебя не держу. Есть такие люди, которых надо заманивать, убаюкивать сказками, терпеливо разжевывать каждое событие, а этот вроде не такой, – терпеливый, думающий, он уже попался на крючок, он уже не уйдет, куда бы я его ни забросил – хоть на край вселенной…
…что я и сделал.
Отчет на землю, говорит человек.
Ждать ночи, говорит человек.
Идти
Время близится к рассвету, человек спешит в укрытие, человек принимает правило игры.
Свет солнца заливает раскаленную пустыню, поросшую чем-то неведомым, мертвый город, где в пустынных залах лежат тела…
…они оживут с восходом солнца, говорит человек.
Удивленно смотрю на человека – мне просто не верится, что человек может так понимать меня, так чувствовать…
Они подбираются к убежищу – жуткие силуэты в раскаленной пустыне, они ищут, они не находят – почему-то они не чувствуют, где убежище, не чувствуют, где спрятаны их сородичи…
Успеют они до заката, или нет – спрашивает человек, и сам же отвечает на свой вопрос – это неизвестно, это будет интрига, которая растянется надолго…
Человек ждет.
Боится.
Волнуется.
Солнце уходит.
Высохшие мумии скрываются в мертвом городе.
Человек уже понимает, что нужно делать, уже не ждет моих слов, он идет в город, он собирает высохшие мумии, все, все…
…уходит с рассветом в укрытие.
Отчет на Землю.
И спать.
Спать.
…чтобы проснуться через несколько часов, когда последняя высохшая тень войдет в убежище…
…я не даю ему договорить, я бросаю человека в промозглый осенний лес, к входу в пещеру, – он должен освободить всех, всех, он должен уничтожить то, что затаилось в темноте…
Револьвер, говорит человек. Шесть патронов, говорит человек. Всю обойму, говорит человек.
Я снова не даю ему договорить, я бросаю его на край вселенной, где к его укрытию подбирается нечто…
Оружие, просит человек, оружие. Неважно, какое, такое, чтобы убить эту тварь, ну… а давайте так, как будто я уже нашел оружие, которым их можно убить…
Снова бросаю его к пещере в лесу…
…он целится в темноту…
…спохватывается.
Опускает оружие.
Уходит.
Нет, не уходит из леса, и не уходит из пещеры – уходит от меня.
Вот так.
Просто.
Я еще не верю себе, что кто-то вот так просто раскусил мою уловку, быть того не может, чтобы вот так…
Я должен найти его, говорю я себе.
Должен.
Найти.
Забрасываю удочки.
Жду.
Ищу хоть кого-нибудь по ту сторону сознания.
Чувствую человека – через пустоту.
Начинаю.
Как всегда.
Говорю – дом…
Против Сентября
– Какого цвета были шторы в доме ваших родителей?
Апрель недоуменно смотрит на меня.
– Простите?
Терпеливо повторяю:
– Какого. Цвета. Были. Шторы. В доме. Ваших. Родителей.
– Где именно?
– Ну… допустим… в спальне.
– Желтые. С фиолетовыми лилиями.
– Вы так уверены?
– Да, это я помню хорошо.
Снова оглядываю сидящих, выбираю очередную жертву, наконец, показываю пальцем на Января:
– Какая у вас была обложка… на тетради по математике?
Январь фыркает:
– Да вы издеваетесь.
– Вспомните хотя бы одну.
– Э-э-э… лошади там были. Белые. На синем фоне. А вот, еще вспомнил, одна обложка была как деревянная доска…
Смотрю на собравшихся, говорю себе, что делаю что-то не так. Какого черта я вообще позвал их сюда, какого черта я спрашиваю, надо было хотя бы поговорить с каждым наедине, чтобы никто не догадывался, а теперь каждый из сидящих уже заранее придумывает, что ответить, они уже разгадали мой план…
…или нет?
Сентябрь старается владеть собой, но я вижу, что у него это получается плохо. Очень плохо.
– Мы найдем того, кто это сделал, – киваю, смотрю на Сентября, – найдем… обязательно.
Сентябрь молчит, смотрит на растерзанное тело на полу.
– Уже второй раз… – добавляю я, – кто-то хочет подставить вас… очень хочет подставить…
Сентябрь молчит. Кажется, хочет что-то сказать… нет, только кажется.
Распахиваю дверь.
Не верю своим глазам.
Оторопело смотрю на то, что творится в комнате, нет, нет, этого не может быть, я сплю и вижу сны…
– Сентябрь? Вы?
Сентябрь поднимает голову, смотрю на его окровавленное лицо, на труп девушки у ног Сентября, все еще не понимаю, вижу острые клыки Сентября, черт возьми, готов присягнуть, что еще вечером у него не было никаких клыков…
…бросаюсь вниз по лестнице, прочь, прочь, в никуда…
– …вы этого не делали.
Сентябрь оторопело смотрит на меня.
Повторяю:
– Вы этого не делали.
– Но… слушайте, Июнь, я четко помню, как сделал это… я… я не хотел… но…
– …вы этого не делали.
– Я вас не понимаю… Июнь.
Разливаю по бокалам остатки времени.
– Я буду говорить странные вещи… Сентябрь… вы же понимаете, что кроме сторонников у вас есть и недоброжелатели…
– Разумеется… и их немало.