Против ветра! Андреевские флаги над Америкой. Русские против янки

Коваленко Владимир Эдуардович

Или капитан-лейтенант русского флота, армейский полковник Конфедерации – временное звание, кажется, попросту забыли отменить – и георгиевский кавалер изволит трусить? Нет? Значит, завтра. И будь что будет.

Тяжелую буковую трость сменила легкая ротанговая. Алексеев уже почти не хромает. Выздоровел? Тогда почему так рассеян? Обычно слушает внимательно. Ему же интересно… Так повелось – с больничной койки. Тогда новости с завода Уэрты были для него, как говорят русские, светом в окошке. Теперь – привык и ждет продолжения бесконечной истории, которая – для нее и для него – никогда не будет скучной. А она может себе позволить полчаса прогулки –

и болтовни! Работа неожиданно сделалась легче, чем всегда. Может быть, оттого, что в цехах больше не ждут, пока явится мисс Ла, а приносят готовые патентные заявки и торгуются за долю прибыли.

Вот и можно болтать, по-девчачьи – но на мужские, деловые темы. С тем, кто никогда не обратит ее слова во вред Югу… как не обратил когда-то слова русского посланника. Из двух измен он выбрал риск и честный бой – и выиграл. Джентльмен до мозга костей. Куда там чарлстонцам…

И все-таки сегодня он рассеян. Да еще парадную форму зачем-то надел. Здесь его отличат от янки и при погонах!

– Мисс ла Уэрта…

Молчит. При первых встречах и то был поразговорчивей. Что на него нашло?

– Я вас люблю. Окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Мостовая уходит из-под ног… Думала, незаконному принцу не нужна корноухая девица? Думала, время терпит до подписания мира? Думала… А чем думал он? И выхода нет, и нет иного ответа… Ну, смелей!

– Нет, – вышептала, но тут же добавила громко, отчетливо, как положено офицеру флота. – Разумеется, нет.

Как он ни владеет собой, но руки… Трость хрустнула, будто тростинка.

– Благодарю за определенный ответ. Надеюсь, мои неуместные слова не обидели вас. Честь имею!

Делает шаг в сторону. А Берта только и может, что стоять на месте. Почему она не слышит выкриков газетчика? А он – лезет в карман за жестяной мелочью, читает выпуск-молнию. Даже обидно! Говорил, любит! А теперь вперился в строки… Скомкал в руке. Обернулся. Обломок трость держит как дубинку, словно вот-вот ударит – не ее.

– Ты права. Ты всегда права, Берта. Не судьба. Не нам, не мне… Прости, мне нужно в порт. Сейчас же!

И ушел. Быстрым, почти строевым шагом. Тем, который все еще доставляет боль…

Что ж… Ей тоже следует узнать новости… Пара железных долларов для газетчика. Вот в руках лист желтой бумаги. Глаза сразу выхватывают крупный шрифт:

«Бой русского крейсера с британской эскадрой у Гаваны! Подробности из первых рук!»

Интермедия

Генерал-бобер

Ричмонд давно видно в хороший бинокль. Приелось зрелище, но ничего не поделаешь, приходится смотреть. Пройти осталось какие-то мили… но эти мили растянулись на месяцы. Наконец Каменной Стене стало некуда пятиться! Но кто знал, что он настолько глубоко зароется в землю? Впрочем, умница Мак, обозрев поле предстоящего боя, спокойно констатировал:

– Севастополь. Полгода, джентльмены, и Джексон уйдет сам. А пока… Посмотрим, кто копает глубже.

Армия взялась за лопаты, и с удовольствием! Лучше долбить подмерзшую землю под командованием Макклеллана, чем ходить в лобовые атаки под командованием Гранта… «Безоговорочная капитуляция», конечно, мастер маневра, но не может не убить о стену пять-десять тысяч солдат для простой проверки – крепко ли врылись конфедераты. Нормальным генералам для этого отчего-то хватает наблюдения с воздушных шаров и ночной разведки.

На последних выборах в конгресс Мак выкинул занятную штуку: предложил солдатам по собственному желанию объявить, за кого

они голосовали. Результаты немного отличались от официальной статистики. Раз так в десять, и не в пользу республиканцев. А ведь голоса солдат стоят куда дороже голосов штатских. Так что теперь у Соединенных Штатов нет Конгресса, а Сенат распущен на каникулы. Что до президента… Тайный уговор стал явным: мистер Линкольн спокойно дослуживает второй срок, воссоединяет страну – а следующий – Мак. Уж он проследит, чтоб солдата не надули, как теперь приглядывает, чтоб не убили. Он обещал, что всякий солдат получит двойной гомстед, и даже без символической платы. Тем больше людей подается в армию Севера. Пусть в Европе – бойня, и оттуда пополнения не дождешься. Пусть в тылу трусы и тайные друзья Юга – им бы юбки вместо штанов носить! – бегут на Запад, на индейские территории и к русским. Многие жители Канады сделали выбор в пользу круглой суммы в долларах и трехсот двадцати акров собственной земли перед скромными посулами вербовщиков королевской армии. Восемьдесят тысяч канадцев влились в армию США. Хорошее подкрепление!

Что до Линкольна, то ему теперь делать нечего, кроме как шутки шутить. Выборы он, конечно, выиграл – после того, как стал единым кандидатом от республиканцев и демократов разом. Что ничуть не помешало ему отделать будущего преемника словно конкурента… Недавно вся страна повторяла: Макклеллан, генерал-бобер. Впору подозревать, что Джо Хукеру тоже от честного Эйба досталось [7] .

Бобровая страсть к блиндажам и крытым траншеям неплохо помогает от южной шрапнели… Но что случилось с Маком? Почему он отдал приказ о лобовой атаке?

7

Слово «хуке» с неких пор стало обозначать проститутку. А вот бобер, «бивер», тогда еще не был пошлостью… Так что шутка мистера Линкольна и в нашей истории была не злой, и приклеила к его будущему сопернику на президентских выборах, как вагон к паровозу, всего лишь образ недалекого трудяги.

Дивизия лежит в траншеях – сельдям в бочке просторней. Бригады тренировались в штурме южных позиций. Ждут. Свисток – и им придется броситься вперед, под точный огонь не слишком скорострельных «энфилдов» и стрекот беспощадных «кофемолок Уэрты». В отличие от северных «гатлингов» их почти не заедает. Правда, у Севера пулеметов больше. Шансов нет – ни победить, ни выжить. Сколько раз Грант и Шерман бросали синие шеренги вперед на окопанных южан, пришло время и армии Макклеллана отведать кошмара обреченных атак… В прошлом году еще удавалось, устлав телами нейтральную полосу, ворваться в чужие траншеи. В этом – и выжить удается мало кому. В кошмарной бойне под Мемфисом из остатков пошедших в атаку дивизий не удалось составить и рот. Но, верно, аболы в Вашингтоне требуют крови, причем крови белой…

Командир дивизии – напился пьян и валяется у себя в палатке. Что ж, не всякий может просто встать и отдать жизнь за Союз. Не всякий верит, что командующий вовсе не сошел с ума, а придумал неимоверно хитрое. Не догадаться, что. Приказали подготовить атаку… Что ж. Армия поверит полководцу. Пока он ни разу не обманывал, и даже против Ли – при Антьетаме и на полуострове – потерял меньше, чем положил мятежников. Джексона в Мэриленде – измотал и вышвырнул. До Ричмонда – дошел. И ничего, почти все живы. А резервы всегда можно взять из необъятного вашингтонского гарнизона.