Противостояние. Том I
Шрифт:
Когда вновь прибывшие входили в калитку, она подумала: Они пришли увидеть именно меня. И, потворствуя этому греху, в голове возникли кощунственные метафоры: люди входили один за другим, будто прихожане, их молодой предводитель не поднимал глаз, рядом с ним шла светловолосая женщина, а за ними – мальчик и темноглазая женщина, в черных волосах которой белели седые пряди. Остальные тянулись следом.
Молодой мужчина поднялся на крыльцо, но его женщина осталась у лестницы. Как и говорил Ральф, с длинными волосами, но чисто вымытыми. Он отрастил рыжевато-золотистую бороду. Абагейл отметила его волевое лицо с недавно появившимися у уголков рта и на лбу морщинами ответственности.
– Вы действительно настоящая, – мягко выдохнул он.
– Да, я всегда так думала, – ответила она. – Я Абагейл Фримантл, но здесь меня чаще зовут матушка Абагейл. Добро пожаловать к нам.
– Спасибо, – просипел он, и она увидела, что он борется со слезами. – Я… мы рады, что добрались. Меня зовут Ларри Андервуд.
Она протянула руку, он пожал ее, легонько, с благоговением, и вновь она почувствовала укол гордости, желание вскинуть голову. Он словно думал, что в ней пылает огонь, который может его обжечь.
– Я… вы мне снились, – смущенно добавил он.
Она улыбнулась и кивнула, он неуклюже повернулся, чуть не запутался в собственных ногах. Сгорбившись, спустился по лестнице. Он распрямится, подумала она. Теперь, когда он здесь и скоро выяснит, что ему нет необходимости держать на своих плечах весь мир. На человека, который не уверен в себе, нельзя возлагать ответственность на слишком долгий срок, во всяком случае, пока он не возмужает. А Ларри Андервуд еще зелен и может согнуться. Но ей он понравился.
Следом на крыльцо поднялась его женщина, миниатюрная, с фиалковыми глазами. Она посмотрела на матушку Абагейл смело, но без дерзости.
– Я Люси Суонн. Приятно с вами познакомиться. – И, хотя была в брюках, она сделала реверанс.
– Я рада, что ты смогла приехать, Люси.
– Вы не будете возражать, если я спрошу… ну… – Она опустила глаза и густо покраснела.
– Мне сто восемь лет, – доброжелательно ответила матушка Абагейл. – Но чувствую я себя в эти дни на двести шестнадцать.
– Вы мне снились. – И Люси отвернулась в некотором замешательстве.
Следом на крыльцо поднялись темноглазая женщина и мальчик. Женщина смотрела на нее строго и решительно, на лице мальчика читалось благоговение. Мальчик ей понравился, но что-то в женщине заставило похолодеть. Он здесь, подумала матушка Абагейл. Он пришел в обличье этой женщины… ибо остерегайся его, приходящего во многих обличьях, помимо своего собственного… волка… ворона… змеи.
Она даже испугалась за себя, на мгновение подумала, что эта странная женщина с белыми прядями в волосах небрежно протянет руку и переломит ей шею. И матушка Абагейл буквально увидела, как лицо женщины исчезло, превратилось в дыру во времени и пространстве, в дыру, из которой два глаза, темные и проклинающие, смотрели на нее, затерянные, загнанные, лишившиеся надежды.
Но перед ней стояла всего лишь женщина – не он. Темный человек никогда не рискнул бы прийти сюда, пусть даже не в своем обличье. Перед ней стояла женщина – очень красивая – с выразительным, чувственным лицом, стояла, положив руку на плечи мальчика. Матушке Абагейл все это просто пригрезилось. И ничего больше.
Надин Кросс в этот момент ощутила замешательство. Она держала себя в руках, когда они миновали калитку. Она держала себя в руках, когда Ларри заговорил с этой старой женщиной. А потом на нее вдруг накатила волна отвращения и ужаса. Старуха могла… могла что?
Могла увидеть.
Да. Надин испугалась, что старая женщина сможет заглянуть в ее нутро, где уже укоренилась и разрасталась чернота. Она испугалась, что старая женщина поднимется с кресла-качалки и разоблачит ее, прикажет оставить Джо и уйти к тем (к нему), с кем ее место.
Они обе, каждая со своими смутными страхами, смотрели друг на друга. Оценивали друг друга. Этот короткий момент затянулся для них надолго.
Он в ней… отродье дьявола, подумала Эбби Фримантл.
Вся их сила здесь, в свою очередь, подумала Надин. Кроме нее, у них ничего нет, хотя, возможно, они считают иначе.
Джо начал тревожиться, дернул ее за руку.
– Привет, – поздоровалась она тонким, лишенным эмоций голосом. – Я Надин Кросс.
– Я знаю, кто ты, – ответила старая женщина.
Слова повисли в воздухе, резко оборвав все остальные разговоры. Люди поворачивались в недоумении, чтобы посмотреть, что произошло.
– Правда? – спросила Надин. Внезапно она почувствовала, что единственная ее защита – Джо, только он.
Она медленно поставила мальчика перед собой, как заложника. Странные, цвета морской волны глаза Джо не отрывались от матушки Абагейл.
– Это Джо, – представила мальчика Надин. – Вы знаете его так же хорошо?
Матушка Абагейл по-прежнему смотрела в глаза женщины, которая называла себя Надин Кросс, тонкая пленка пота покрыла ее шею.
– Думаю, что его зовут не Джо, как меня – не Кассандра, а ты – не его мать.
Она перевела взгляд на мальчика, ощутив облегчение, не в силах подавить странное чувство, что женщина как-то выиграла, поставив мальчика между ними, использовав его, чтобы не дать ей выполнить свой долг… но все произошло так неожиданно, и ее застали врасплох!
– Как твое имя, дружок? – спросила она.